спрашивает, как я смею разлучать родителя с ребенком!
— Он ни за что не желал оставить нас в покое! — с жаром вмешалась Кэрол. — Господи, он даже писал моему мужу в офис! Просил прислать ему список рекомендуемых адвокатов! Человек, который изнасиловал меня, консультируется с моим мужем по поводу хорошей судебной защиты! Поскольку это не дало результатов, он начал забрасывать нас письмами — теми самыми, с бесплатными марками, которые положены заключенным. Подумать только! Мой насильник докучает мне за мой же счет — я как налогоплательщица должна оплачивать его почтовые расходы. Да этот человек был просто невообразимым чудовищем!
Гриффин вопросительно посмотрел на Мег. Но она лишь пожала плечами:
— Родители не позволяли мне отвечать на эти звонки и читать эти письма.
— Видите ли, сержант, — проговорила Джиллиан, снова привлекая внимание к себе, — все дело в том, что вы взяли ложный след. Кто-то уложил Эдди Комо. Мы понятия не имеем, кто это сделал. И у нас нет ни малейшего желания узнавать это. Откровенно говоря, мы чертовски ему признательны.
Детектив Фитцпатрик и сержант Гриффин пробыли в ресторане еще минут пять. Они делали выпады — Джиллиан парировала. Они наносили удары — Джиллиан давала сдачи. Оба полицейских все больше ощущали усталость и разочарование. Джиллиан мало волновали их трудности. Она просто растолковывала Мег и Кэрол, как обстоят дела. Они не обязаны ничего говорить и никуда ехать. В данный момент они по-прежнему остаются жертвами Эдди Комо. И могут спокойно пользоваться преимуществами этого положения, которых никто не отменял.
Годом раньше, когда Джиллиан впервые посетила мысль создать «Клуб», у нее не было иллюзий по поводу того, что ждет ее впереди. Проснувшись в то утро, она с убийственной ясностью осознала, что Триш нет на свете, а она жива. Джиллиан лежала, вздрагивая от каждого шума в собственном доме, мучительно ощущая, как она физически слаба и не способна совладать с собой. И вдруг ее опять охватила ярость. Нет, скорее бешеная злость. Она не желала больше никакой болтовни и никаких показаний. Джиллиан была сыта по горло генеральным прокурором, околачивавшимся в ее больничной палате, полицией, допекавшей ее бесконечными вопросами о том, что она делала и говорила в ту ночь, когда ее младшая сестра была зверски изнасилована и убита. Джиллиан не желала вставать с постели, зная, что этот негодяй все еще разгуливает на свободе. Он убил Триш. Он изнасиловал еще двух женщин. А полиция не сделала ровно ничего, чтобы изловить его.