— Значит, они с Триш были сводными сестрами?
— Угу.
— А как насчет мужчин в жизни Джиллиан? Были у нее с кем-то серьезные отношения в тот период, когда произошло это несчастье?
— Таких она не упоминала.
— А сейчас?
Фитц снова раздраженно покосился на него:
— По-моему, Гриффин, это уже нездоровый интерес, вмешательство в личную жизнь, вам не кажется?
— Просто спросил. — Гриффин побарабанил пальцами по приборной доске. — Слушайте, Фитц, а куда мы едем?
— Коль скоро у меня появился дублер, то мы едем проведать мамашу Эдди.
Десять минут спустя Фитц и Гриффин подъезжали к дому, где некогда проживал Комо. На сей раз им не удалось опередить прессу. Два громадных мини-вэна уже перекрыли крохотную улицу захудалого жилого района. Стая микрофонов заполонила маленький, с почтовую марку, дворик. Фитц и Гриффин пока не заметили снаружи никого из семьи Комо, но это ничего не означало. Либо они только что сделали заявления для прессы, либо собирались выступить. И в том, и в другом случае это не сулило Гриффину и Фитцу ничего хорошего.
— Мать Эдди меня терпеть не может, — сообщил Фитц, паркуя свой «таурус» на тротуаре. — Отец умер, когда Эдди был еще ребенком, а не то, вероятно, тоже ненавидел бы меня. А так, сейчас эти чувства питают ко мне только его мамаша, его подружка и его младенец. О! А его подружка, Таня, та вообще кусается.
Гриффин, собиравшийся открыть дверцу и вылезти из машины, замер и уставился на Фитца.
— Как кусается?
— Да. А иногда еще и царапается. У нее такие ногти... Дюйма три в длину. Она любит разукрашивать их маленькими пальмами и фламинго. Потом затачивает на манер пик, так что, когда бросается выцарапать тебе глаза, успеваешь подумать о диких туземцах с экзотических островов.
— А в доме есть черный ход?
— Да, из кухни.
— Отлично, потому что нам ни в коем случае нельзя устраивать эту трогательную встречу перед телекамерами.
Фитц посмотрел на стоящие поодаль, вдоль улицы, фургончики СМИ.
— Хорошая мысль. Неудивительно, что вам, парням из полиции штата, платят кучу денег.
Гриффин открыл дверцу машины.
— У нас еще и машины получше.
Не успели они с Фитцем пройти и нескольких шагов по тихой улице, как дверцы фургончиков отъехали в сторону и двое репортеров, вооруженные камерами, выскочили наружу. Гриффин и Фитц, каждый, с дюжину раз произнесли «без комментариев», пока наконец не укрылись с тыльной стороны крошечного белого домика. Там они остановились на некоторое время, чтобы перевести дух, обменялись понимающими гримасами и постучали в заднюю дверь. Через секунду выцветшая желтая занавеска, закрывающая верхнюю, застекленную, половину двери, отдернулась, и за стеклом показалась маленькая латиноамериканка, которая уставилась на них угрюмыми и пронизывающими черными глазами.