— Привет, Дональд. Ты приходишь довольно поздно.
— Привет, — ответил я, — что случилось?
— Мне пришлось воспользоваться твоим гостеприимством, Дональд, — ответила она, — у меня нет ни цента, ни места, где бы я могла заночевать. Но постель я оставила для тебя. В шкафу было лишнее одеяло, и я завернулась в него. Ты не сердишься?
— Что же произошло? — опять спросил я.
— Дональд, ужасная вещь. Мне кажется, я попала в беду, — сказала она.
— Я так и думал.
— Сегодня ночью я закрыла окна и включила отопление. Часа в три стало очень холодно. Отопление выключили, — сказала она.
— Тебе нужно было лечь в постель и накрыться двумя одеялами, — заметил я.
— Я не могла распоряжаться в твоем доме, Дональд. Если бы ты пришел сегодня в три ночи, то увидел бы меня очень соблазнительной. Замерзающую девушку нетрудно уговорить. Где ты был? Я знаю, что не вправе спрашивать, но… Дональд, у тебя ведь есть кто-то?
— Ну, меня сегодня не было. Это ясно, — сказал я. — Но меня больше интересует, что случилось с тобой.
— Я пошла к Монаднок-Билдинг. Он стоял там, — ответила она.
— Ты имеешь в виду Харнера?
— Да.
— Что дальше?
— У него был большой автомобиль, кажется «линкольн». Харнер был раздражен. Он приказал мне забраться внутрь, и мы быстро поехали. Когда мы проезжали по Голливуду, он вдруг повернул налево, потом еще раз налево, потом направо, а потом выехал обратно на бульвар и остановился у одного из домов. Там было темно, и я подумала, что дом пуст. Это был номер 1771 по Хэммет-авеню.
— На какой стороне улицы?
— На северной.
— Он заходил внутрь?
— Нет. Мы сидели в машине.
— Где она стояла?
— В переулке.
— Что дальше?
— Минут через десять мы подъехали к дому.
— Дому Финчли?
— Думаю, да.
— Что дальше?
— «Идите туда, — сказал он, — возьмите ключ, откройте входную дверь и поднимитесь по лестнице. Наверху, справа от вас, будет стоять маленький столик. Возьмите со стола кейс. Спуститесь по лестнице, откройте дверь и идите на улицу. Там поверните направо или налево, как угодно, и продолжайте идти, но не останавливайтесь. Если кто-то будет идти за вами, притворитесь, что ничего не замечаете. Идите. Я буду рядом и если буду уверен, что за вами не следят, то подъеду, окликну вас, и вы сядете в машину. Я привезу вас в город. Вам отдадут триста долларов, и на этом работа будет закончена».
— Это все? — спросил я.
— Почти. Он объяснил мне еще кое-что. Он сказал: «Я не могу заплатить вам деньги до тех пор, пока окончательно не буду убежден в вашей порядочности. До тех пор, пока я не буду наверняка знать, что вы действительно видели это происшествие, у меня связаны руки». Потом он сказал, что это станет ясно из моего разговора с этим юристом.