Я зашел к себе домой, проверил, как работает Телеспоттер, положил его в кейс и поехал в Монаднок-Билдинг.
В комнате 1624 за столом сидела та же самая женщина. В приемной ожидало несколько человек.
— Вы давали объявление насчет аварии… — начал я.
— Да, но мы уже нашли свидетеля и, к сожалению… Послушайте, а вы не… Да вы уже были здесь и…
— Точно, — ответил я. — Я говорил с мистером Харнером и хотел бы опять с ним встретиться.
Она покачала головой:
— Боюсь, это невозможно. Мистера Харнера сейчас нет.
— Можно оставить ему записку?
— Не знаю, увижу ли я его в ближайшее время. Он то приходит, то уходит. Но я попробую.
— Когда вы увидите его, — сказал я, — скажите, что лжесвидетельство — это уголовное преступление.
— О, я уверена, что он знает об этом.
— И, — продолжал я, — объясните ему, что есть еще такой термин, как «склонение к лжесвидетельству», то есть подстрекательство к даче ложных показаний. Такие преступления караются по закону — за них сажают в тюрьму. Пятнадцатого апреля именно «кадиллак», проехав на красный свет, стал виновником аварии. К тому же этот случай разобрали задолго до того, как появилось ваше объявление в газете. Спросите, что он собирается делать?
Женщина смотрела на меня широко открытыми глазами.
— Вы сказали — до того, как появилось объявление? — с испугом спросила она.
— Вот именно.
— Как вы это узнали?
— Я решил выяснить.
— Как?
— Поговорил с участниками происшествия.
— Ерунда какая-то! — сказала она.
Я ничего не ответил и ждал, когда она до конца осознает сказанное.
— Но что я могу сделать?
— Мистер Харнер работает с вами, — ответил я. — Вы можете потребовать у него объяснений.
— А дальше?
— А потом передадите их мне.
— А вы считаете, что имеете право требовать объяснений?
— Конечно. Я ответил на объявление. Я потерял время, а получил одни неприятности.
— А, так вы считаете, что вас должны вознаградить за ваши усилия?
— Конечно нет, — ответил я. — Я пришел не за деньгами. Я пришел за объяснениями. Я хочу получить их и рано или поздно, так или иначе получу.
— Но это довольно странно, правда? — спросила она и подарила мне свою самую ослепительную улыбку. — Я постараюсь связаться с мистером Харнером, хотя мы работали вместе лишь временно. Но в ближайшее время я вряд ли его увижу. Вас интересует только…
— Только ясное объяснение того, что произошло. Я хочу убедиться, что здесь все законно, — сказал я.
— Что вы имеете в виду?
— Я хочу убедиться, что не было попытки склонения к лжесвидетельству.
— Понятно.
— Мне будет очень неловко, если я вдруг расскажу полиции, что совершено преступление, а окажется, что всему этому есть логичное объяснение.