— Боже мой! — взвыл Даттон с благоговейным восторгом. — Это можно сделать!
— Вы можете сделать это. — В знак преклонения перед гением живописи я склонил голову. — Вы.
Мне показалось, что он сейчас расцелует меня.
В разговор вступила Кэролайн:
— Лучше поинтересуйся, Горас, сколько мистер Биллингс запросит за эту идею.
— Ничего! — решительно сказал я. — Я не художник.
У меня просто появляются удачные идеи, и моими слабыми силами я стремлюсь внести вклад в искусство!
Даттон стиснул меня в объятиях. Потом он закрыл «Вдохновение» тряпкой и потащил его в шкаф.
— Я могу сделать это! Это самая блестящая идея, которую мне когда-нибудь приходилось слышать. Я так напишу конфликт, что он со страшной силой ударит по глазам зрителя. «Конфликт»! Блестящая идея!
— Я человек с ограниченными средствами, — продолжал я, — поэтому не могу гарантировать, что именно я куплю ее, но уверен, что она произведет сенсацию.
Я кое-что понимаю в рекламе, и, думаю, мне удастся привлечь к вашей работе внимание критики.
Даттон подошел к столу и налил нам еще джина, щедро наполнив стаканы. Мы снова чокнулись и выпили.
Спустя некоторое время я сказал:
— Мне хотелось бы посмотреть и другие ваши картины и познакомиться с художниками, которые являются последователями вашей традиции.
— У меня нет последователей, я ни на кого не влияю.
— Не может быть! — изумился я. — Любой человек, который видел ваши картины и понимает живопись, сразу замечает, что в вас что-то есть! Сила! Экспрессия!
Зрелость!
Кэролайн сказала задумчиво:
— Может быть, Джордж, Горас.
— Кто этот Джордж? — спросил я.
— Джордж Кэдотт, — ответила Кэролайн, — мой двоюродный брат. Он немного пишет, и я знаю, что он высоко ставит талант Гораса.
— Пожалуй, да, — не слишком уверенно подтвердил Горас.
— Где я могу найти Джорджа Кэдотта? — небрежно поинтересовался я.
— В данный момент с ним нельзя встретиться, — с сожалением вздохнул горе-художник.
— Печально.
Мы выпили еще джина и на том прикончили бутылку. Я спустился и купил еще одну в магазине на углу.
Постепенно Горас накачался. О Кэролайн этого нельзя было сказать. Она знала меру и время от времени поглядывала на меня настороженно и испытующе.
Даттон подошел к телефону. Его язык заметно заплетался.
— Междугородный разговор, — заявил он телефонистке. — Говорит Горас Даттон, номер Лейквью 6—9857.
Мне нужно поговорить с Джорджем Кэдоттом, «Роудсайд-мотель» в Вальехо. Не знаю, в каком номере он остановился, но он зарегистрировался там…
— Не под своим именем, Горас, — напомнила Кэролайн.
— Подождите минутку, верно, — сказал он. — Черт возьми, под какой же фамилией он записался? Подождите, я попробую вспомнить…