— Поговорю с ним… — Я пытался подавить возникшую неприязнь к этому человеку.
— Но что вы ему скажете?
— Уж я найду что!
— Лэм, что с вами? — обеспокоенно бубнил Фишер.
— Со мной все в порядке, — отрезал я. — Кэдотт нашелся. Поверьте, это было нелегко. Я позвонил вам, чтобы сообщить, что мы добились определенного прогресса в вашем деле.
Повесив трубку, я посмотрел на себя в зеркало. Вытер лицо влажным полотенцем и растянулся на постели. Кофе начал оказывать свое действие, и я был уже почти в форме, но стоило закрыть глаза, как все поплыло передо мной.
Я взглянул на часы — пять часов дня. Не вставая с кровати, я дотянулся до телефона и заказал разговор с Бертой Кул.
Вскоре в трубке послышался ее бесстрастный голос.
Рассказав ей о положении дел, я добавил:
— Берта, мне просто хотелось успокоить тебя.
— В отношении чего?
— В отношении одной статьи в расходной ведомости. Я потратил пятьдесят семь долларов.
— Пятьдесят семь баксов за один присест?
— Да.
— На что? Твои расходы на джин обычно не превышают пяти долларов, но зачем же накачиваться шампанским?
— Я купил картину, — сообщил я. — Она называется «Восход над Сахарой», и я вставлю ее в лиловую раму.
— Это междугородный разговор, пьяный дурак! — завопила Берта. — Переходи к делу. Зачем ты позвонил мне и почему ты пьян?
— Меня никто не понимает, — ответил я.
Берта швырнула телефонную трубку на рычаг. Я вызвал телефонистку и попросил ее разбудить меня в семь часов. Итак, в моем распоряжении было два часа отдыха. Потом я поеду в Вальехо и увижусь с Джорджем Кэдоттом.
В мою дверь стучали. Сознание медленно возвращалось ко мне. Стук прекратился. Я лежал на кровати, раздумывая, как мне следует поступить. Наверное, стучали не в дверь, а просто в моем мозгу кому-то вздумалось забивать гвозди. Я проснулся от того, что мне показалось, что я должен что-то сделать, но не мог вспомнить, что именно.
Однако стук в дверь возобновился. На этот раз ошибиться было невозможно. Каждый удар отдавался внутри моего черепа, как револьверный выстрел в запертой комнате. Я с трудом сел и включил лампу, стоявшую на ночном столике возле кровати, потом подошел к двери и открыл ее.
На пороге стоял Баркли Фишер.
— Хэлло, Фишер, — сказал я.
— Что тут с вами происходит? — взволнованно начал он. — Я еле вас добудился! Вы спите так крепко? Вы даже не раздевались…
— Не до того было, — буркнул я.
В горле пересохло, а вкус во рту был такой, словно там ночевало коровье стадо. Я посмотрел на часы. Было половина четвертого.
— А что вы здесь делаете? — спросил я.
— Я не мог заснуть, — сознался он, — и прилетел ночным самолетом.