— Вы не похожи на детектива.
— Благодарю вас.
— За что?
— Я стараюсь не быть похожим.
— Почему?
— Это помогает в работе.
— Я всегда представлял себе людей вашей профессии высокими и сильными, с тяжелой походкой и пристальным взглядом, который заставляет собеседника признаться во всех преступлениях разом.
— Вы просто насмотрелись детективных фильмов, — сказал я.
— Возможно, — согласился он со смехом. — Садитесь. Так что вас интересует?
— Джордж Кэдотт, — ответил я, усаживаясь в кресло.
— Послушайте, Лэм, выясним все до конца. Я не знаю никакого Кэдотта, но вы сказали, что хотите поговорить со мной о чем-то, что произошло на последней конференции.
— Лоис Марлоу, — произнес я.
— А что с Лоис Марлоу?
— Вы ее знаете?
— Ну вот, вы уже задаете вопросы.
— Мне за то платят мои клиенты.
— И что же вы хотите о ней знать?
— Ничего, — ответил я. — Мне о ней все известно.
Я знаю о том, что она напоила допьяна Баркли Фишера и что Джордж Кэдотт написал вам письмо с угрозами. Ну как, вы согласны выложить карты на стол?
— Почему я должен это сделать?
— Джордж Кэдотт поссорился со многими людьми.
— Ну и что же? Это часто случается, — усмехнулся Иенсен. — Кроме того, я не имел удовольствия лично быть знаком с Кэдоттом.
— Джордж Кэдотт, — продолжал я, — считал себя избранным свыше, чтобы переделать мир. Он намеревался изъять грех и соблазн из секса, а секс из коммерции.
— Непомерно большая задача для одного человека, — обронил Иенсен, испытующе глядя на меня.
— Итак, — продолжал я, — он написал вам письмо, в котором предупреждал, что вы понесете ответственность за зло, причиненное его жене…
— Его жене! воскликнул Иенсен, вскочив с кресла.
— Конечно, Лоис Марлоу — его жена, — сказал я. — Они разведены, но он продолжал видеться с ней.
— Боже мой! Я понятия не имел, что он ее бывший муж!
— Вот так-то лучше, — сказал я. — Теперь, если вы согласны играть в открытую, я могу рассказать вам кое-что еще.
— Что именно?
— Кто-то выследил Джорджа Кэдотта в мотеле в Вальехо и убрал его со сцены.
— Как убрал?
— Всерьез и надолго.
— Он… он…
— Продолжайте, — сказал я. — Что же вы замялись?
— Он… убит?
— Блестящая догадка.
На секунду Иенсен растерялся, но тотчас снова овладел собой. Его лицо сохраняло бесстрастное выражение, серо-голубые глаза смотрели на бювар, но было ясно, что в эти минуты его мозг работает как ротор турбины.
— Так вы считаете, что это мне поможет? — спросил он через некоторое время.
— Да.
— Каким образом?
— Вы можете к приходу полиции состряпать историю, которая будет прилично выглядеть в газетах.
— Предположим, что Кэдотт не писал письма?