— Не уходите далеко, приятель, — крикнул сержант.
Картер выскочил за дверь и побежал по коридору. Полицейский вытащил пистолет. Миссис Эшбьюри вскрикнула.
— Стреляю! — прогремел сержант. — Клянусь, сейчас выстрелю!
Картер остановился. Сержант подошел к нему.
— Вот как все раскручивается, — сказал я Эшбьюри и, обернувшись, встретил взгляд Альты.
Берта обнаружила нас на веранде.
— Не знаю, как это тебе удалось, дорогой, но ты, конечно, счастливчик, выиграл первый приз.
— Он признался? — спросил я.
— Нет, но отпечатки пальцев совпали. У Картера нашли пистолет, из которого, как считала полиция, были произведены выстрелы. Оружие отправили на баллистическую экспертизу.
Альта погладила меня по руке.
Берта, не двигаясь, смотрела на нас.
— Ол-райт, Дональд, — наконец сказала она. — Кончай с этим. Остальное — дело полиции. Мы возвращаемся.
— Куда? — осведомилась Альта.
— К работе.
— Но Дональд работает…
— Это дело уже завершено, — холодно ответила Берта и удалилась.
— Может, теперь поищем ваши письма? — предложил я Альте. — Для них, по-моему, есть только одно подходящее место.
— Где?
— Ваша машина в гараже? — спросил я.
— Да.
К дому непрерывно подъезжали полицейские машины с завывающими сиренами. Мы ускользнули через черный ход.
— Дональд, скажите, как вы все это распутали?
— Я был полным ослом!
— Ну уж… ослом!
— Именно так.
Альта рассмеялась.
— Вот коротко ход моих рассуждений. Я считал всю историю с письмами — внутренним, семейным делом.
Так оно в действительности и было. Эстер Кларди знала обо всем, что касалось писем. Когда полиция ночью привезла меня к ней, она собиралась впустить блюстителей закона в квартиру, но, заметив меня, решила побеседовать с ними в коридоре. Я рассудил, что дома у нее был кто-то знакомый мне. Этим «кто-то» оказался Боб. И я во всем винил Боба, но нужная мне картина никак не складывалась. Я проглядел наиболее логически верный вариант.
— Не хотите ли вы сказать, что Картер проник в мою комнату и…
— Нет, — ответил я. — Ваша мачеха. Неужели не улавливаете? Ведь вы действительно были единственным близким вашему отцу человеком, создавшим для него семейный очаг. Когда вы уехали надолго, он был предоставлен сам себе, мучился от одиночества, хотя ничего не говорил вам. Он понимал, что у вас своя жизнь, рано или поздно вы выйдете замуж и покинете его. Поэтому он решил сам позаботиться о себе и обзавестись собственным домом. Когда вы вернулись и стали оказывать отцу знаки внимания, он понял, какую глупость он совершил. И миссис Эшбьюри отдавала себе отчет в том, что он это понимает. Она видела вещи в их истинном свете.