Ну, спустя какой-то срок все определилось. Пташки, владевшие крупными участками земли, решили, что наступило подходящее время для продажи земли. Продавались дома и участки под застройку. Но покупатели так не считали. Золотодобытчики всячески сбивали цены.
Даже Торговая палата не хотела смотреть в лицо фактам.
Она поддерживала общий дух стяжательства, рассчитывая, что скоро здесь пройдет железная дорога и город превратится в крупный железнодорожный центр. Власти продолжали делать ставку на разрушителей природы.
Много было всякой чепухи, брехни, ажиотажа. Затем все рухнуло, покатилось под гору. Результаты вы видите.
Теперь все проклинают компании, испоганившие земли, уничтожившие город.
— Сами вы тоже работали в компании?
— Ага.
— Когда вы стали там работать?
— Как только появились драги. Я проводил разведку на этом участке.
Бобы на плите забурлили, пар приподнял крышку.
Пит встал и сдвинул кастрюлю на край плиты.
— Все, что вы рассказали, очень интересно, — похвалил я.
— Вы — писатель, кажется?
— Да. Если вы хотите заработать несколько долларов, я охотно проведу с вами вечерок, чтобы получить еще кое-какие сведения, ощутить, так сказать, местный колорит.
— Сколько дадите?
— Пять долларов.
— Согласен.
Я вручил ему пять долларов.
— Останетесь ужинать?
— Я бы не против.
— Ничего особенного у меня нет, кроме бобов, оладий и сиропа.
— Подойдет.
— Вы, случайно, не инспектор по охране дичи?
— Нет.
— О’кей. Тогда могу признаться, что у меня есть парочка перепелов, уже приготовленных. Они хранятся в холодном виде. Давайте закусим, а потом потолкуем.
— Вам помочь?
— Нет, не надо. Только пересядьте в другой угол, чтобы мне не мешать.
— Я наблюдал, как он готовил ужин, и поймал себя на том, что испытываю чувство, похожее на зависть. Хижина была бедной, но опрятной и уютной. Все здесь было аккуратно прибрано, всему находилось свое место. Шкаф и буфет были сделаны из деревянных ящиков: в каждом из них прежде находились две пятигаллонные нефтяные канистры. Пит водрузил ящики друг на друга и закрепил гвоздями.
Ужин был без масла, но все блюда были превосходны.
Бобы с чесноком, питье, издававшее приятный запах, приготовленное, как объяснил хозяин, из светлого и темного сахара с добавлением кленового сиропа. Внушительной величины оладьи шипели на огромной сковороде.
Пит переворачивал их, встряхивая и подбрасывая. Перепела, испеченные на древесных углях, были разогреты на плите и поданы с аппетитной подливкой. Пит рассказал мне, что убивает дичь, когда охотничий сезон заканчивается, удаляет шкуру, голову, ноги, внутренности, готовит на огне и сохраняет впрок в таком месте, которого не обнаружит ни один пронырливый инспектор.