«Допустим, я повстречаю девушку и захочу жениться?», спрашиваю. «Мы всегда заботимся о женатых, — говорит он. — Построим хижину, отведем землю под огород, дадим даже корову; сделаем все, чтобы ты жил хорошо, но после того, как проработаешь не меньше года и покажешь, на что ты способен».
Естественно, я удивился, услышав такие разговоры. Ну и выпалил: «Послушайте, мистер Ди, откуда вы знаете, что не смоюсь, как только вы меня отсюда выведите? Почему вы думаете, что я останусь работать?»
Вот что я ему сказал. А он наклонился вперед, поставил локти на колени и говорит…»
Мэпл замолчал. Райннон слышал его тяжелое дыхание.
— Я не святой, — сказал наконец Мэпл. — Я повидал мир и знаю, что к чему. И грешков своя доля есть. А один… ну, даже больше, чем своя доля. Это Ди об этом знал. Не знаю, откуда. Думал, что записей об этом не было: никогда не попадал в газеты. Но он знал. И в точности рассказал то, что я однажды ночью сделал в Новом Орлеане.
«Вот почему ты проработаешь у нас пять лет», говорит он. Я начал ненавидеть его всеми печенками. Но что я мог поделать? «Запомни, я тебя не заставляю, — продолжает он. — Выбирай, что хочешь. Но если будешь работать на меня, останешься до конца!»
Я еще немного подумал. Чуть не сказал, что лучше отсижу два года в тюрьме, чем буду работать на него пять лет. Но согласился, дал обещание и приехал сюда. Вот такая моя история!
Он ждал вопросов, но Райннон молчал. И без объяснений шерифа он за сто миль смог бы распознать в Чаке Мэпле профессионального преступника. Ему нечего было сказать. Он и сам так жил.
— Когда я сюда приехал, — сказал Мэпл, — то присмотрелся к остальным ребятам и понял, кто они. Все — такие же, как я. Троих я знал достаточно хорошо, а одного… ну, один раз в Денвере мы с ним вместе поработали над чертовски сложным сейфом. Остальные ничем не отличались: перекати-поле, мошенники всех сортов, которым приходится жить с револьвером на бедре и каждую минуту оглядываться.
«Что здесь за игра?», говорю я одному из них. «Не знаю», отвечает он и уходит. «Тебя за что держат?», спрашиваю другого. «Останешься — узнаешь», говорит.
Я и остался и принялся ждать. Жду до сих пор, но так ничего и не узнал. Есть кое-какие мысли, но не больше.
— Какие мысли?
— Ты слыхал о Морганах?
— Немного.
— Когда-то вся округа принадлежала им. Морганы были диковатым народом, я так понимаю. Но они были белыми. Ди их уничтожили. Как? Построив организацию, которая чего-то стоила. Я хочу сказать, что немногие честные люди стреляют быстро и метко. Некоторые могут, но большинство хороших стрелков метко палят, потому что от этого зависит их жизнь. Кто будет тренироваться по часу в день? Никто, кроме тех, кому это необходимо. То есть преступников. Я преступник, — откровенно сказал Мэпл, — поэтому и взялся за оружие. Ты и сам отличный стрелок, Гвинн, — добавил он выразительно, — но я не задаю вопросов.