— Да, но вы могли все это проделать, попросить кого-нибудь отвезти вас сюда, а потом сочинить всю эту невинную историю.
— Да, но если не Больмэн отвез меня обратно, то кто еще это мог сделать?
Берта кивнула ему.
— Об этом я как раз и подумала. Но теперь я знаю, что сказал бы сержант Селлерс.
— Ну что же?
— Он сказал бы, что это сделала я! А я еще и зарегистрировалась в этом отеле.
Берта Кул помогла подняться Кослингу на стул и сказала:
— Держите равновесие. Давайте вашу руку. Нет, другую. Вы заденете люстру, стойте спокойно, я отпускаю руки.
— Все хорошо, — сказал слепой. — Я чувствую себя нормально. Берта, взирая на него, возразила:
— Но я не могу все время держать вас за руку. Подождите секунду. Я дам вам на что-нибудь опереться.
Она пододвинула к нему стул с высокой спинкой и предложила:
— Обопритесь на него. Дайте мне посмотреть на вас. Стойте, я подогну подпушку.
Она вытащила несколько булавок из оберточной бумаги, взяла их в рот и стала, обходя вокруг него, вкалывать булавки. Потом она еще раз обошла вокруг него, чтобы полюбоваться на результаты своей работы, и наконец сказала:
— Ну вот, теперь все в порядке.
Она помогла ему спуститься на пол, сняла платье и, усевшись на краю постели, стала поправлять булавки.
— Вам не кажется, что, может быть, мне стоит связаться с полицией? — спросил Кослинг. — Я сначала совершенно растерялся, услышав это объявление по радио, но чем больше я думаю об этом, тем…
Берта с раздражением в голосе принялась объяснять снова:
— Послушайте, давайте покончим с этим раз и навсегда. Вы обладаете информацией, которая стоит пять тысяч долларов. Половину из них я собираюсь получить. Что-то, что вы сообщили Больмэну, было очень важным. Он отправился в ваш дом и попал в ловушку, устроенную для вас. Полицию интересует, кто устроил эту ловушку и почему. Меня интересует то, что искал Больмэн. Если полиция вас заграбастает, то засадит за решетку. Для меня две с половиной тысячи долларов — это две с половиной тысячи. Теперь вам все ясно?
— Но я не представляю себе, что это за информация!
— Черт побери, и я тоже, — призналась Берта. — Но поскольку вы для меня словно клад с деньгами, то я буду беречь вас как зеницу ока, пока мы все не выясним. Понятно?
— Да, я понимаю это.
— Отлично, это все, что вам надо знать. Далее. Теперь мы выйдем отсюда. Вы — моя матушка. С вами случился небольшой удар. Мы идем на прогулку. Вы будете молчать как рыба: если кто-нибудь заговорит с вами, единственное, что вы можете позволить себе, — это милая улыбка. Итак, идемте.
Берта торопливо поправила платье, взяла Кослинга под руку и сказала: