Берта взволнованно направилась к двери, потом остановилась, вернулась назад, нарочито зевнула и сказала:
— Мне кажется, что после всего пережитого вы очень устали. Что вы скажете, если мы закруглимся?
— Разве из того, что я сообщил, ничто вас не взволновало?
— О, сначала мне кое-что пришло в голову, — ответила Берта, снова зевая, — но теперь я чувствую, что ошиблась. Вы не знаете, сколько она заплатила за шкатулку?
— Нет, но думаю, что довольно много. Это очень красивая вещь с росписью по стенке. Какой-нибудь пейзаж, написанный маслом.
— Вам кто-нибудь описал эту картину?
— Нет, я почувствовал это пальцами. Берта опять продолжительно зевнула:
— Ладно, я собираюсь ложиться спать. Вы поздно встаете?
— Да.
— Я обычно не встаю раньше девяти или полдесятого. Это не слишком поздно для вас?
— Если судить по тому, как я чувствую себя сейчас, я могу проспать целые сутки.
— Отлично, отправляйтесь и хорошенько поспите. Увидимся утром.
Берта провела его через ванную в соседнюю комнату, помогла снять женское платье, обошла с ним комнату, чтобы он смог привыкнуть к расположению вещей в ней, поставила его трость около постели так, чтобы он легко мог достать ее, и потом сказала:
— Спите крепко. Пойду тоже сосну.
Она вернулась к себе в комнату, закрыла дверь и прислушалась, потом схватила шляпу и пальто, выскочила из комнаты, на цыпочках прошла по коридору к лифту и спустя десять минут неслась на сумасшедшей скорости в сторону Лос-Анджелеса.
Только после Помоны ей неожиданно пришло в голову, что она поступила в точности так же, как Джерри Больмэн, и, возможно, по той же самой причине. А в настоящий момент Джерри Больмэн успокоился уже навсегда.
Темнота, царившая на улице, была ей на руку. Подъезжая к кварталу, Берта выключила фары и снизила скорость, перешла на первую передачу, как при парковке. Она остановила машину у обочины, заглушила мотор и прислушалась. Она ничего не услышала, кроме обычных ночных звуков, еще не замерших в этот час: стрекот сверчков, лягушачий хор и другие таинственные ночные звуки, которые не услышишь в густонаселенных районах города.
Берта достала из кармана свой фонарик. Освещая себе дорогу тусклым светом фонарика, она направилась к дому.
Темный силуэт дома довольно неожиданно появился перед ней. Она пошла по дорожке к дому, придерживаясь за поручень, подошла к крыльцу и поднялась по ступенькам. Дверь была плотно прикрыта. Должно быть, полицейские закрыли ее. Берта решила выяснить, закрыли ли они дверь на замок.
Она подергала за ручку. Дверь не открывалась.
Берта посветила своим фонариком и увидела, что в замке ключа не было. Или полицейские закрыли дверь на щеколду изнутри, или замкнули ключом снаружи.