— Добрый день, мисс Делл, это ваш слепой друг. Я хотел бы поблагодарить вас за музыкальную шкатулку.
Она переспросила, что это за музыкальная шкатулка. Я напомнил ей о подарке, который она послала слепому нищему. Она ответила, что посылала только цветы, и повесила трубку, сказав, что очень занята. Я подумал, что либо после этого происшествия у нее возникли затруднения с памятью либо она не хотела, чтобы кто-нибудь об этом знал, потому что иначе она кое-что припомнила бы…
— Подождите минуту, — прервала его Берта, — вы уверены, что это она прислала музыкальную шкатулку?
— О да. Она — единственная, кому я говорил о своей любви к подобным вещам. Я подумал, что, может быть, у нее более серьезная травма головы, чем она сама об этом думает, и решил…
— Как ее голос звучал по телефону? Как обычно?
— Нет. Ее голос был напряженным и грубым. По-моему, она действительно не в себе. Ее память…
— Вы рассказывали об этом Больмэну?
— О чем?
— О телефонном звонке и музыкальной шкатулке и о том, как Жозефина Делл потеряла память?
— Подождите… Да, я рассказывал. Берта занервничала:
— Вы получили музыкальную шкатулку сразу же после того происшествия?
— Да, через день или два.
— И каким образом?
— Из магазина, который продал ее, какой-то антикварный магазин. Я забыл название. Посыльный сказал, что ему поручили передать мне шкатулку. Он сказал, что шкатулку специально держали для одной молодой леди, которая внесла задаток за нее и наконец выплатила всю сумму…
— Вы рассказали об этом Больмэну? Кому еще вы рассказывали об этом?
— Тхинвеллу — нашему водителю и…
— Съешьте меня с потрохами! — воскликнула Берта, вскакивая на ноги.
— Что случилось? — спросил Кослинг.
— Тупица из тупиц, дура из дур!
— Кто?
— Я.
— Не понимаю, — опешил Кослинг.
— Какая-нибудь метка на музыкальной шкатулке или что-нибудь, указывающее на магазин, который…
— Я не знаю. Я ощупывал ее только снаружи. Странно, что вы спросили, кому еще я рассказывал о том, что у Жозефины провалы памяти после того происшествия. Я помню, что Больмэн задал мне такой же вопрос.
— Вы говорили ему, что Тхинвелл тоже в курсе?
— Да. У меня есть знакомый врач, и у Тхинвелла возникла идея, что врач мог бы встретиться с Жозефиной и понаблюдать за ней так, чтобы она не знала о причине его визита, но прежде я должен был убедиться, что именно она послала мне эту вещь. Тхинвелл считал, что это мог сделать кто-то еще. Я не думаю, что это могло бы быть так. Нет, я никогда никому не говорил…
— Вместе со шкатулкой не было никакой записки?
— Нет. Записку принесли с цветами. Шкатулку доставили так, как я рассказывал, без записки.