Эта женщина до сих пор имела все шансы на победу в жизненной борьбе, заботясь о фигуре и о лице. Выглядела она отлично. На вид ей было лет сорок, возможно, к пятидесяти, но можно было дать и тридцать с небольшим.
Женщина знала, как тяжело дается самоотречение, но ее тело, затянутое в эластичную ткань, свидетельствовало о пользе диеты. Глаза красивой брюнетки мерцали, словно полированный черный мрамор. Длинный прямой нос, тонкие, я бы сказал, трепетные ноздри говорили о благородной генеалогии миссис Дирборн.
— Как поживаете, мистер Лэм? Для нас честь сделать все возможное, чтобы быть полезными вам и нашему другу Артуру Уaйтвeллy. Если пожелаете, наш дом станет вашей квартирой, пока вы находитесь в Лас-Вегасе.
Предложение — предостережение. Если бы я сказал «да», кому-то из них пришлось бы за мной следить. Да и не ждали тут от меня согласия. И я серьезно ответил:
— Большое спасибо. Но, вероятно, я пробуду здесь всего несколько часов, меня ждет напряженная работа.
Но за приглашение благодарен.
И тут в комнату вошла девушка. У меня создалось такое впечатление, что она стояла за дверью, в своей очереди на выход, высчитывая свое появление на сцене. Все женщины явно заботились о том, чтобы их образы оттеняли друг друга.
Миссис Дирборн произнесла обычную в таких случаях фразу:
— Элоиза, я хочу представить тебе мистера Лэма из Лос-Анджелеса — о нем нам, ты помнишь, звонил мистер Уайтвелл.
Элоиза, вне всякого сомнения, была дочерью своей матери. Такой же длинный прямой нос. Ноздри, правда, не столь тонкие, волосы темно-каштановые, а глаза неожиданно голубые. Но в девушке чувствовалась та же жесткая самодисциплина, энергия тела и духа, знающего цель в жизни. Обе женщины — с кошачьими повадками, которыми обладают женщины-хищницы. Кошка, растянувшаяся перед пылающим камином, — вроде бы декоративное украшение, как, скажем, меховая пелерина на шее и плечах красавицы. Ноги, как бы в домашних тапочках, двигаются мягко и бесшумно. Но чувствуются когти, их не видно, а потому они особенно опасны.
Пес не скрывает своих когтистых лап, они у него для того, чтобы рыть землю. Кошка втягивает коготки, но в борьбе за жизнь они сохраняют свою остроту, действуют, как клинок, и могут разить насмерть.
Миссис Дирборн предложила сесть.
Ясно, какой бы вопрос мы ни начали обсуждать, обе дамы будут играть первую скрипку. Не то чтобы они не верили в способность Огдена ясно изложить свою мысль, просто они не привыкли доверять кому бы то ни было. Вся мизансцена так и была спланирована — заранее.
— Я пришел к вам буквально на минуту. Мне нужно кое-что выяснить насчет Хелен Фрамли!