В кабинете Кузьмича я застаю небритого, хмурого человека в перепачканном пальто и разбитых кирзовых сапогах. Редкие светлые волосы его свалялись, в руках он теребит старенькую шапку-ушанку. На красном, задубленном ветром и морозом лице маленькие, в морщинках глаза полны тревоги и возбуждения.
Кузьмич сидит насупленный и трет ладонью ежик седых волос на затылке. Что-то случилось, не иначе.
Увидев меня, Кузьмич говорит сидящему напротив него человеку:
- Вот он с вами поедет. По дороге все ему расскажете... - И, обращаясь ко мне, добавляет: - Возьми машину.
При постороннем неудобно уверять, что занят по горло, что нервы и так дрожат, потому что ничего не успеваешь, что срочная бумага еще не готова и что можно поручить эту поездку кому-нибудь другому. Впрочем, и без постороннего человека я бы все это сказать Кузьмичу никогда не решился. Ладно уж, поеду. Несколько утешают меня слова, которые Кузьмич говорит мне уже вдогонку:
- Ты не очень там задерживайся. Дело-то, видимо, ясное.
Тем не менее я улавливаю в его голосе и какие-то нотки сомнения.
Мы молча идем с моим спутником по коридору к моей комнате. И тут я успеваю рассмотреть его уже внимательнее. На пальто следы кирпичной пыли, на сапогах застывшие брызги цемента. Словом, строитель, не иначе. А на стройках бывают разные любопытные находки. Иначе чего бы это он прибежал к нам? С обычной дракой или несчастным случаем к нам не бегут.
Я открываю ключом дверь комнаты, мы заходим и наконец знакомимся. Человек называется Григорием Трофимовичем, фамилия Сизых, он бригадир на стройке.
- Что же у вас стряслось? - спрашиваю я. - Вы пока хоть в двух словах скажите.
- А в двух словах только и скажешь, - разводит руками Сизых и вздыхает. - Женщину, значит, нашли. Мертвую, конечно.
- Когда?
- Да вот, считай, час назад. С вечера котлован снежком припорошило. Издали ничего не видать. А как ребят на работу повыгонял...
- Это час-то назад?
- Ну, два. Что, я смотрел на часы, по-вашему? - начинает сердиться Сизых. - Как из управления приехал, так и повыгонял.
Я машу рукой:
- Ладно. Вы там ничего не трогали?
- Не. Что же, я книг не читаю? А ребята и подавно. Охраняют, значит, пока я тут.
- Тогда поехали, - решительно объявляю я. - Остальное по дороге доскажете.
Мы торопливо спускаемся по лестнице, минуем дежурного и выходим на улицу.
Погода отвратительная. Грязь, ветер и знобящий, сырой холод. Снег виден только на крышах домов и кое-где во дворах. Из-под колес машин веером разлетается жидкая грязь. С низкого, серого неба сыплют редкие снежинки, крутятся и, подхватываемые ветром, летят в лица прохожим.