Выхожу я из министерства, когда рабочий день уже заканчивается. Совсем стемнело. Улицы полны огней. Нескончаемым, сверкающим потоком льются машины, занимая всю ширину огромной магистрали Садового кольца. Трудно поверить, что когда-то, по словам моих родителей, большую часть его действительно занимали густые, тенистые бульвары, вторым зеленым кольцом охватывая центр города.
Я уже предупредил Гришу Воловича, что вечером приеду к нему. Мы хотим пока сами, без начальства, подвести кое-какие предварительные итоги, обменяться информацией, мнениями, поспорить и вообще "повариться в деле", как выражается наш Кузьмич.
Первый, кого я, к своей радости, застаю в тесном кабинетике Воловича, это Петя Шухмин, уже успевший вернуться из Подольска. Днем ему передали по телефону из Москвы адрес Нины Топилиной, теперь уже Сорокиной, Петя побывал у нее дома и сообщил о случившемся несчастье.
- Эх, как же она переживала! - сокрушенно качает круглой стриженой головой Петя. - Вы бы только видели. А уж хороша, ну просто картина неизвестного художника.
- Она сможет приехать? - спрашиваю я. - Все-таки в положении.
- Завтра утренним поездом приедет, - отвечает Петя и добавляет: - Между прочим, никакого живота у нее нет. Прыгает, как коза, и, по-моему, рожать не собирается.
- Много ты в этом деле понимаешь, - насмешливо замечает Гриша Волович. - Вот что красавица - это ты усечь еще можешь.
- Здравствуйте. Не дите все-таки, - обижается Петя и говорит мне: - Вот ты сам завтра увидишь.
Да, интересно будет встретиться с этой женщиной, особенно после всего того, что я о ней услышал от старого доктора Валериана Афанасьевича.
Между тем кабинет наполняется людьми. Пришли все сотрудники, участвующие в работе по этому делу.
- Григорий Александрович, а можно мне доложить? - обращается к Воловичу молодой вихрастый паренек, которого я раньше тут не видел, совсем, наверное, зеленое пополнение. - Мы ведь кое-что нашли как-никак, - азартно добавляет он.
Гриша Волович улыбается, и по этой улыбке я вижу, что паренек ему нравится и он готов ему многое простить, в том числе и вот такое выскакивание "поперед всех".
- А почему не Константин Прокофьевич? - все-таки спрашивает Гриша, видимо, из чисто педагогических целей.
- Так он мне поручил.
- Пусть, пусть, - басит кто-то за моей спиной.
Впрочем, старого оперативника Сухарева я знаю давно и уважаю тоже давно. Его уважают все, кто его знает.
- Ну, Володя, давай, - соглашается Волович.
- Значит, так, - с подъемом начинает тот. - Задание у нас было сложное, как вы понимаете. Найти тех двух, что в тот вечер очутились на стройплощадке одновременно с Верой Топилиной и ее спутником. Мы рассудили так. Вернее... Паренек сбивается и под добродушные смешки товарищей, краснея, поправляется: - В общем... Константин Прокофьевич, конечно, рассудил.