— Дональд, — заметила девушка, — ты загадочный человек. Скажи, что тебе нужно?
— Ничего такого, что может тебе повредить.
Она взглянула на меня и сказала:
— Готова поклясться, что ты не поступишь с девушкой нечестно.
Я ничего не ответил. Мы подошли к столику.
Мэрилин небрежно произнесла:
— О, привет, Розалинд. Это Эмори — мой приятель.
Мистер Эмори… Смит.
— Здравствуйте, мистер Смит, — сказала Розалинд.
Хейл встал и поклонился. Я пододвинул Розалинд стул. Мы уселись.
Мэрилин сказала, обращаясь к Хейлу:
— Мне не нравится говорить об этом. Давайте сменим тему.
— О чем это вам не нравится разговаривать? — поинтересовался я.
— О том, что произошло сегодня утром, — ответил за Мэрилин Хейл.
— А что произошло утром?
— Мэрилин слышала выстрел, которым был убит адвокат. Помнишь, ты читал об этом в газетах?
— О!
— Она возвращалась домой около трех часов утра…
— В два часа тридцать минут, — поправила его Мэрилин.
Хейл нахмурился.
— Как? Ведь вы же сказали мне, что это было между двумя тридцатью и тремя.
— Нет, я посмотрела на часы. Это произошло через одну-две секунды после двух тридцати.
— Вы посмотрели на ваши наручные часы?
— Да.
Он протянул руку, взял ее за кисть и взглянул на усыпанные бриллиантиками часики.
— Бог мой, какая прелесть!
— Правда?
— Думаю, тот, кто сделал вам такой подарок, очень вас любил.
Мэрилин расстегнула браслет, и Хейл стал вертеть часы в пальцах.
— Очень красивые часы, — восхищенно приговаривал он, — очень, очень красивые!
Я сказал, обращаясь к Розалинде:
— Ну что еще здесь делать? Здесь ведь не танцуют?
— Нет, но будет представление.
— Когда?
— Начнется с минуты на минуту.
— Вон Джо смотрит на твой пустой стакан, Розалинд, — рассмеялась Мэрилин.
— Еще минута, и он сможет посмотреть и на мой, — подхватил Хейл. Он допил свой напиток и, щелкнув пальцами, окликнул официанта: — Эй, Джо!
Официант не заставил себя ждать.
— Наполнить тем же самым? — спросил он.
— Да, тем же самым, — сказал Хейл, все еще вертя в руках часы Мэрилин.
Джо принес выпивку. В зале приглушили свет.
— Начинается представление. Вам понравится, — сказала Мэрилин.
Посетители заскрипели стульями, устраиваясь поудобнее. Вышла девушка с профилем египтянки, в коротких штанишках, расписанных иероглифами, и разукрашенном таким же образом бюстгальтере. Она села, скрестив ноги, на полу и стала сгибать под углом руки, выставляя локти. Публика зааплодировала. Следом выскочил чрезвычайно оживленный мужчина и произнес в микрофон несколько сомнительных острот.
Выступила со своим номером стриптизерша, закончив его посреди голубой кучки сброшенной на пол одежды. Она вызвала бурную овацию. В круг вернулась египетская танцовщица в платье цвета травы и с искусственным цветком гибискуса в волосах. Парень, который произносил монолог в микрофон, наигрывал мелодию, а она исполнила новые вариации гавайского танца «хула». Когда свет снова зажегся, Хейл передал Мэрилин ее часки, которыми забавлялся во время представления.