— Это все? — спросил я.
— Нет, что вы, — ответили девушки. — Через минуту-другую представление продолжится, а пока мы можем попросить наполнить наши стаканы.
Джо наполнил их. Хейл послал мне через стол улыбку человека, умудренного опытом.
— Прекрасно проводим время, — сказал он. — Лучшие в мире девушки и лучшие в мире напитки! Когда вернусь в Нью-Йорк, соберу всех своих друзей и угощу их напитками, которые употребляют в Новом Орлеане.
От них и в самом деле не пьянеешь, а просто начинаешь себя отлично чувствовать.
— Верно, — поддержал его я.
Мэрилин снова надела свои часики. Через одну-две секунды она посмотрела на меня, затем на Розалинд, вытерла свое запястье салфеткой и сказала:
— Ну, а разве мы не получаем удовольствия?
Начался второй акт представления. Мужчина, который аккомпанировал, вышел в вечернем костюме и исполнил несколько танцев с египтянкой. Стриптизерша показала публике танец с веером.
Снова зажегся свет, и Джо оказался около нас.
— Сколько здесь разных Джо? — спросил я у Мэрилин.
— Только один, а что?
— Мне кажется, их двое.
— Вы видите двух? — обеспокоенно спросил Хейл.
— Нет, я вижу одного, но второй, похоже, там у бара смешивает напитки. Один человек не может оборачиваться с такой скоростью.
Джо посмотрел на меня с полуулыбкой на губах, выражавшей независимость и некоторое презрение.
Хейл начал смеяться и смеялся все громче и громче.
Я испугался, как бы он не свалился со стула.
Мэрилин махнула рукой.
— Всем повторить то же самое!
Я резко отодвинул свой стул.
— Все, отправляюсь домой!
— Послушай, Дональд, но ты только что пришел! — попыталась удержать меня Розалинд.
Я взял ее руку и задержал в своей достаточно надолго, для того чтобы передать несколько долларовых бумажек.
— Извини, неважно себя чувствую. Последний стакан не пошел мне на пользу.
Хейл разразился хохотом.
— Надо было заказать джин с кокой, — сказал он. — Этот напиток можно пить всю ночь. Великолепная вещь.
Поднимает настроение, но не делает пьяным. Вы, молодежь, слабаки! Другое дело — мы, верно, Мэрилин?
Он распустил губы в ухмылке, а под его блестевшими от алкоголя глазами набрякли мешки.
Мэрилин протянула руку, мгновение подержала ее на руке Хейла и отняла. Намочив в стакане с водой кончик салфетки, потерла свою кисть.
— До свидания всем! — сказал я.
Хейл взглянул на меня. На мгновение веселье исчезло с его лица. Он хотел что-то сказать, затем передумал, повернулся к Мэрилин, снова вспомнил о чем-то, повернулся ко мне и сказал:
— Это хитрая птица, Мэрилин, вы за ним последите!
— Какая птица, — спросила она, — не голубь?