– Твой человек видел, как наш приятель убегал по лестнице? – спросил Мейсон.
– Нет, лестница выходит на боковую улочку, невидимую с того места, на котором он стоял. А сразу после того, как хлыщ вошел в квартиру, появилась полиция и второй детектив дал тебе три гудка, после чего драпанул. Первый детектив остался один и вскоре на него навалился Холкомб, который пытался его запугать. Парень прикинулся дурачком, утверждал, что это его обычная работа, что он должен был следить за блондинкой с подбитым глазом, если бы она вышла из этого дома и что он не обращал особого внимания на входящих. Это сообразительный парень, намного сообразительней Холкомба, поэтому не дал себя в обиду.
– А как ты справился с Холкомбом?
– Он начал говорить о том, что если я буду мешать полиции, то он мне то, то он мне это… сам понимаешь, в таком духе. Поэтому я рассвирепел, проснулся и перешел в контрнаступление. По-моему, он немного напугался, потому что ушел не солоно хлебавши.
– А что ты сделал, Пол?
– Ну, узнав о машине Язона Бартслера, я быстро проехал в агентство и просмотрел рапорты своих парней, наблюдавших за виллой. Все сходится. Пасынок Бартслера, Карл Фрэтч, выехал из дома на машине, а вернулся после полуночи на такси.
– Ты эту информацию передал Холкомбу?
– Еще чего, – ответил Дрейк. – Холкомб понятия не имеет о том, что мы наблюдаем за виллой Бартслера. Он накрыл моего человека перед домом Дианы, поэтому мне пришлось объясняться. Но о вилле я не шепнул ни слова.
– У Бартслера ничего больше не происходило?
Дрейк усмехнулся.
– На рассвете явился сержант Холкомб с несколькими полицейскими и поставил весь дом на ноги. Свет горел довольно долго. Наконец полицейские, злые, как осы, вывели Карла Фрэтча и забрали его в Управление. Насколько я знаю, он все еще там…
Мейсон сунул большие пальцы в вырезы жилета подмышками и стал кружить по кабинету, молча пережевывая новости.
– Сержант Холкомб аж с наслаждением дал мне понять, что у тебя была тяжелая ночь, Перри.
Мейсон стиснул губы в твердую линию.
– Он мне заплатит за это.
– А что с пропавшим дневником?
– Растворился.
– Полиция на этом не успокоится.
– Пускай не успокаивается.
– Думаю, они надеются узнать из дневника что-нибудь о прошлом Дианы Рэджис. Что-нибудь, что дало бы им возможность зацепиться.
– Тьфу! – фыркнул Мейсон. – Они хотят любой ценой докопаться до компромата на Диану и раструбить об этом в прессе. Они великолепно знают, что суд не допустит дневник в качестве вещественного доказательства на процессе, поэтому хотят, чтобы его содержание просочилось в газеты, и чтобы репортеры измазали Диану грязью. Когда девушка предстанет потом перед судом, у присяжных головы будут набиты тем, что они о ней начитались. Это старый полицейский фокус, который уже множество раз использовался для того, чтобы ознакомить присяжных с материалами, которые потом не будут допущены на процессе.