— Мистер Ридли не поддавался классификации? — спросил Мейсон.
— Не в течение пятнадцати минут.
— Но теперь вы его уже классифицировали?
— Да.
— И он вам уже надоел?
— Это не совсем так. Мне кажется, что я никогда не любила его. Я была просто восхищена его личностью. Как каждый, кто с ним встречался, я была поражена силой его характера. Он пожелал меня с той самой минуты, как впервые увидел, а когда он чего-то хочет, то сразу же начинает убирать препятствия.
— Результатом было то, что вы вышли за него замуж, — сказал Мейсон. — Все эти ваши размышления появились после свадьбы.
— Нет, это попытка объяснить то, что произошло позже.
— А что произошло?
— Приблизительно шесть месяцев назад я влюбилась. Влюбилась по-настоящему, впервые в жизни.
— И что вы сделали?
— Я совершила самую большую ошибку, которую может совершить женщина.
— Но весьма распространенную, — заметил Мейсон.
— Вы меня совершенно не поняли, — нетерпеливо встряхнула она головой. — Я не это имела в виду. Я пошла к Орвилю и сказала ему, что встретила человека, который мне нужен, что я хочу развода и что хотела бы все устроить по-доброму, без скандалов.
— Это и была ваша ошибка?
— Несомненно. Мне нужно было сказать Орвилю, что выходя за него замуж я не была уверена в том, что эта связь будет постоянной, что только сейчас я поняла, как он мне нужен и что я хочу остаться с ним до конца жизни — он сам бы постарался со мной расстаться. Конечно, я знала, что у него есть какие-то увлечения, трудно ожидать, что такой мужчина сможет долго удовлетворяться одной женщиной. Это не означает, что он не интересовался мной. Это была его страсть завоевателя, которая давала себя знать при виде каждой новой женщины. Если бы я действовала тогда разумно, сделав выводы из знания его характера, то была бы свободна.
— Следовательно, вы пошли к мужу и рассказали ему чистую правду? И что произошло?
— Если бы вы его знали, то сразу бы сказали, что нетрудно было предвидеть его реакцию. Я была его женой, его личной собственностью и он не намеревался от меня отказываться. Ведь он — великий Орвиль Ридли. Я должна была его любить. Я не могла любить никого, кроме него. Преступлением было думать, что пользуясь его вниманием можно было хотя бы заинтересоваться другим мужчиной. И произошло то, что и следовало произойти. Он стал вдруг относиться ко мне враждебно и так же враждебно он настроен к мужчине, который угрожает его собственности.
— Ему известно, кто этот человек?
Ее губы решительно сжались, она тряхнула головой.
— Этого Орвиль никогда не узнает, — сказала она. — Не сможет узнать.