Как бы подводя итог, Магистр Вигбольд бесстрастно произнес:
С волков овечьи шкуры снять,
Из тайных теплых мест изгнать,
Добро отнять, огнем донять
Проклятый волчий род!
Так требует народ!
Ратсгеры и благородные господа поняли, что пираты не собираются так просто расстаться со своей независимостью. Они не доверяют чужой власти и полагаются только на собственные силы. Они хотят оставаться свободными пиратами, а господам они достаточно послужили.
Отплытие флота витальеров превратилось в праздник для Висмара. Весь город был на ногах. Звонили колокола. Священники благословляли корабли, кропили пиратские пушки святой водой. На мачтах кораблей витальеров полоскались пестрые вымпелы. Хеннинг фон Мантойфель командовал торговым кораблем, на котором находились продовольствие, оружие и снаряжение, столь необходимые осажденному Стокгольму. Марквард Прин командовал двумя военными коггами, Арндт Штюк - тоже двумя. В качестве охранения с ними шли "Тигр" Штёртебекера. "Пенящий" - Гёдеке, "Рысак" - Вигбольда. В море к ним должен был присоединиться одновременно выходящий из Ростока флот под командованием фон Каланда и Генриха Люхова. Такую армаду датчане вряд ли смогли бы сдержать.
Клаус Штёртебекер стоял у руля своего судна и смотрел вперед на "Пенящего", который шел во главе каравана. На носу "Тигра" была выставлена "думкёне", готовая в любой момент послать врагу свой громовой привет и продырявить его бока. У бортов лежали палицы и булавы, мечи и алебарды, словом, оружия хватало, его отнимали у всех поверженных врагов. А "Тигр" уже немало поохотился и овладел не одним вражеским судном. Многие купцы вульфламовской породы, как и их корабли, стали добычей моря...
С волков овечьи шкуры снять!
Из тайных теплых мест изгнать...
Проклятый волчий род!
В трюме "Тигра" было уже немало богатой добычи: бесчисленные тюки шелковых и шерстяных тканей, кожи, меха, различные руды, лен, пенька, сало, соленая рыба - всякая добыча была кстати. В ближайшей гавани все это превращалось в звонкую монету или в вино и пиво, если на то было желание. В капитанской каюте Клауса Штёртебекера стоял тяжелый сундук, доверху наполненный дукатами, гульденами, рейхспфеннигами - разнообразной звонкой монетой. На стенах каюты были развешаны дорогие ковры, два огромных фландрских51 гобелена, редкостное оружие, чучела морских животных, которые были неизвестны в здешних водах, а на столе стояли великолепные шахматы с фигурами из слоновой кости. Жаль только, что никто из моряков, даже ученый Магистр Вигбольд, не знали этой чужеземной игры. О, Клаус Штёртебекер был счастливейшим человеком - он был свободен, он был сам себе господин и сказочно богат. Но дороже всего для него было то, что он жил морем, управлял кораблем, распоряжался четырьмя дюжинами отважных моряков. Лучшего он себе и представить не мог, его мечты осуществились. Одно только удручало его: как он ни старался, до сих пор ни одного корабля Вульфламов ему встретить не удалось. И еще ни одного Вульфлама он не отправил на тот свет за Хозанга, Свена, за Герда Виндмакера и за восьмерых олдерменов! Старый Вульфлам умер. В постели. Жалкой смертью, которую он и заслуживал. А его сыновья? Он, Клаус Штёртебекер, он их еще отыщет и заставит защищаться. "Тогда горе вам, Вульфламы, проклятые волки! Мы больше не ягнята, мы стали тиграми!"