— Мистер Стиклен, — сказал Мейсон, — вы не учитываете, что миссис Виклер перенесла тяжелейший шок.
— Уверен, что небольшие дополнительные деньги ее полностью вылечат, — насмешливо произнес Стиклен.
— Вы хотите, чтобы я пренебрег интересами моих клиентов, — упрекнул его Мейсон. — Вот что, Стиклен, скажите своим клиентам, что, если они уплатят две тысячи долларов в течение часа, мы подпишем документ об урегулировании конфликта… Как скоро вы можете дать мне ответ?
— Минуточку. Не отходите от телефона.
Мейсон услышал едва различимые голоса, затем снова заговорил Стиклен:
— Хорошо, мистер Мейсон, мой человек будет у вас в офисе с подтвержденным чеком в течение получаса. Пусть ваши клиенты подождут у вас, мы подготовим соответствующую расписку, которую они могли бы подписать в присутствии нотариуса.
Мейсон опустил трубку на рычаг и подмигнул Джексону:
— Джексон, может быть, вы считаете, что меня должны мучить угрызения совести? Увы…
Джексон наморщил лоб.
— Я не понимаю, как вы это делаете. Я смог бы договориться максимум о пятистах долларах. Кажется, за эти две с небольшим минуты я прожил сотню лет.
— Минуточку, Джексон, прежде чем вы уйдете. Мне кажется, что я недавно слышал какие-то разговоры о Скиннер-Хиллз. Нет ли у вас в производстве дела, относящегося к собственности в этом округе?
Джексон покачал головой, но через секунду воскликнул:
— Обождите, мистер Мейсон, имеется дело Кингсмена!
— Что это за дело?
— Помните, вы получили письмо от Аделаиды Кингсмен, которое передали мне? Я ответил ей и посоветовал ходатайствовать через суд о своей собственности. Но она заявила, что у нее нет денег на судебную тяжбу, так что, по всей вероятности, дело само собой прекратилось.
— Расскажите-ка поподробнее об этом деле, — попросил Мейсон.
Джексон с важным видом откашлялся, что являлось непременной прелюдией ко всем его юридическим выступлениям.
— Аделаида Кингсмен имеет узаконенное право на участок земли в округе Скиннер-Хиллз общей площадью восемьдесят акров, расположенный на склоне холма. Она оформила договор на продажу этого участка с овцеводом по имени Фрэнк Палермо. Договорная цена, насколько я помню, равнялась пятистам долларам. Земля практически бросовая, лишь несколько акров пригодны под пастбище. Палермо не заплатил договорную цену, но настаивает на том, что имеет право на эту землю. Он пользовался участком в течение нескольких лет, что-то там построил и платил соответствующие налоги, поэтому считает себя законным землевладельцем. Видно, он один из тех беспринципных, изворотливых и жадных типов, которые идут к намеченной цели напролом, не считаясь с законом.