— Мейсон, — воскликнул Бэнкрофт, — черт побери, что все это значит?
— Что именно? — спросил Мейсон.
Бэнкрофт резким движением швырнул на стол утреннюю газету. На первой странице ее красовалась фотография девушки в купальнике. Крупными буквами были напечатаны слова: «Купающаяся красавица находит целое состояние».
— А по-моему, неплохо, — заметил Мейсон.
— Черт побери, — прокричал Бэнкрофт. — Я надеялся на ваше благоразумие. Как вам пришла мысль довести сумму до трех тысяч? А эта полуобнаженная девица? А публикация письма шантажистов? Это дело следовало вести в полной тайне.
— Ну успокойтесь. Что вам известно?
— Мне? Только то, что вам следовало бы вести дело более осторожно.
— Ваша падчерица бросила в воду банку вместе с письмом? — прервал его Мейсон.
— Думаю, что да, я не спрашивал ее. Она, видимо, не доверяет мне, поэтому я не задавал ей никаких вопросов. Но появление письма в прессе и повышение суммы до трех тысяч! Это черт знает что такое!
Мейсон усмехнулся.
— Зато у Евы Эймори, наверное, блестящая реклама.
— Смотря, что понимать под этим словом, — проворчал Бэнкрофт. — На фотографиях она почти что голая. Видимо, сперва она появилась на страницах какого-нибудь бульварного журнала.
— Она отнюдь не голая, — возразил Мейсон, читая в задумчивости газетную статью. — Ну и что вы об этом думаете? — произнес он наконец.
— Что я думаю? — воскликнул Бэнкрофт. — Я думаю о предательстве. Я доверился вам и надеялся, что некоторые стороны этого дела будут сохранены в полной тайне.
— А разве не так?
— Да? — Бэнкрофт ударил кулаком по столу. — А сколько миллионов читателей видели вот это! Говорят, это сообщение передавали по радио и опубликовали во многих газетах по всей стране.
— Ну, не придумывайте.
— И это все, что вы можете мне сказать?
— Садитесь, мистер Бэнкрофт, и успокойтесь.
Бэнкрофт медленно сел, с подозрением глядя на адвоката.
— Во-первых, гласность — это то, чего вы хотели избежать.
— Рад, что вы напомнили мне это, — с сарказмом заметил миллионер.
— Во-вторых, — продолжал Мейсон, — гласность — это то, чего стремится избежать шантажист. Он может работать только тайно, исподтишка. И, наконец, видно, что жертва шантажа не пошла в полицию. Она все сделала согласно полученным инструкциям: положила деньги в банку, которую бросила в воду в назначенное время и в назначенном месте. Таким образом, у шантажиста не должно возникнуть и тени подозрения в вероломстве его жертвы.
— Не могу понять, — заметил Бэнкрофт, — как сумма была удвоена? Когда я прочитал письмо, в нем говорилось о полутора тысячах долларов. Вы его тоже видели и даже сфотографировали. Спрашивается теперь, как удалось шантажисту увеличить требование до трех тысяч долларов?