— Мы убеждаем владельца картины Отто Олни возбудить дело против Дюранта, который принизил ценность принадлежащего ему произведения искусства, утверждая, что оно не является подлинным. Олни заявит, что заплатил за картину три тысячи пятьсот долларов, хотя на самом деле стоимость ее в два раза выше, то есть семь тысяч долларов, и за клевету Коллин Дюрант должен возместить ему именно эту сумму.
И вот тогда, — продолжал Мейсон, — читатели узнают, что человек, занимающий положение Отто Олни, обвинил Дюранта в том, что он клеветник, некомпетентный ценитель искусства и просто лжец… Мы привлекаем прессу, Олни вызывает эксперта для оценки картины, который авторитетно заявляет, что она подлинна. В результате этой встречи в газетах появляется фотография, где вы, эксперт и Отто Олни пожимаете друг другу руки на фоне этой самой картины. После этого всем становится ясно, что Коллин М. Дюрант действительно темная личность, а вы, напротив, внушающий доверие агент, мнение которого одобрено экспертами, и ваши клиенты полностью удовлетворены. Сейчас для нас самое главное — подлинность картины, а не ваша репутация, не размер убытков, которые вы несете, и не что-то еще такое, что может выплыть на свет Божий в связи с этим делом.
Рэнкин опять похлопал глазами, полез в нагрудный карман и, достав чековую книжку, сказал:
— Одно удовольствие работать с настоящим профессионалом, мистер Мейсон. Чек на тысячу долларов в качестве аванса вас устроит?
— Тысяча долларов — это в два раза больше предполагаемой суммы, — заметил Мейсон, — в зависимости от того, конечно, чего вы хотите добиться и насколько серьезно ваше дело.
— Дело действительно очень серьезное. Коллин Дюрант — малый не промах, всезнайка, болтун. Кропотливая работа, умение заводить знакомства в сфере искусства не его стиль. Чтобы добиться успеха, по его разумению, гораздо проще утопить конкурентов и таким образом возвыситься самому. Я не единственный, кто оказался мишенью для его намеков и насмешек, но только у меня есть свидетель, готовый дать показания в суде о том, что Дюрант подверг сомнению подлинность проданной мной картины.
— А какие у вас отношения с Олни? — спросил Мейсон. — Вы продали ему только эту картину?
— Только эту. Но у меня есть все основания надеяться на его хорошее отношение ко мне.
— А почему только одну? — спросил Мейсон. — Продав одну вещь, разве вы не стараетесь сделать клиента постоянным покупателем?
— Дело в том, что Олни — довольно своеобразный человек, с очень определенным вкусом. В то время ему нужна была только одна картина, не более. Фактически он поручил мне приобрести именно эту работу, если, конечно, удастся найти ее, и я думаю, он дал такое поручение не мне одному.