– Что он хотел утаить?
– Это вы знаете.
– Я не знаю. Я спрашиваю вас.
– Утаить то, что он прихватил с собой блондиночку и нежно заботился о ней, и то, что он был на том месте во время убийства.
– И за какой же из этих фактов он выложил деньги?
– Наверное, за оба.
– Вы так полагали?
– Да.
– Значит, вы знали об убийстве, когда начинали шантажировать его?
Хэнсел растерялся, не зная как быть.
– Вы знали? – настаивал Мейсон.
– Нет.
– Почему же вы сказали, что полагаете, что он заплатил вам за то, чтобы утаить факт своего нахождения на шоссе в тот вечер, когда произошло убийство?
– Так я думаю теперь.
– Но тогда вы так не думали?
– Нет.
– В то время вы ничего не знали об убийстве?
– Конечно же нет.
– Вы пытались шантажировать его только потому, что он подружился с молодой женщиной?
– Он организовал ей комнату в хорошем отеле.
– Вы договорились со службой окружного прокурора, что вам будет гарантирована безопасность от обвинения в шантаже, если вы выступите свидетелем по этому делу?
– Я не заключал никаких договоров.
– Но вы так поняли ситуацию?
– Ну, я...
– Он понял именно так, – заявил Гамильтон Бергер. – Вымогательство это относительно небольшое правонарушение по сравнению с убийством.
– Прекрасно, – ответил Мейсон, – но остается тот факт, что ему обещали снять обвинение.
– Да, – рявкнул разозленный Бергер.
Мейсон повернулся к Хэнселу.
– Почему вы не сказали об этом?
– Вы спрашивали о договоре. Никаких договоров не было. Было просто соглашение, но не договор.
– Очень тонкое рассуждение, мистер Хэнсел. Договоров вы не заключали, но зато заключили соглашение с окружным прокурором.
Хэнсел молчал.
– Вы никогда не привлекались к судебной ответственности? – спросил Мейсон.
– Привлекался.
– За что?
– За шантаж.
– Сколько раз?
– Четыре.
– У вас есть помощница, женщина, с которой вы работаете. Не так ли?
– Протестую против такого некорректного, непозволительного ведения допроса, – заявил Гамильтон Бергер. – Задавая подобные вопросы, не относящиеся к делу, защита затемняет суть и ставят под угрозу репутацию свидетеля.
– Вы согласны с этим, мистер Мейсон? – спросил судья Китли.
Мейсон почтительно поклонился.
– Целью моих вопросов был не подрыв репутации свидетеля, Ваша Честь, но выяснение личности его помощницы. Возможно, именно ее отпечатки пальцев найдены в доме, где совершено убийство, отпечатки, принадлежащие женщине, личность которой не установлена.
В зале зашумели. Судья Китли постучал молотком, призывая к порядку.
– Я не думаю, что вопрос следует ставить именно так, – наконец заявил судья Китли. – Такая форма постановки вопроса может лишь дискредитировать свидетеля. Время слушания дела подошло к концу. Продолжение слушания состоится завтра в десять часов утра.