– Шантажировала меня? – переспросила Нэнси Джилман.
– Да.
– Никто меня не шантажировал, мистер Мейсон, – покачала головой хозяйка дома.
– Может, пытался?
Миссис Джилман снова покачала головой.
– А что там с десятью тысячами долларов? – поинтересовался Мейсон.
– С какими еще десятью тысячами долларов? Мистер Мейсон, вы своеобразно ведете себя, будто пытаетесь выудить признание у враждебно настроенного свидетеля.
– А какой настрой с моей стороны предпочли бы вы?
– Понятия не имею. Я, конечно, знаю, кто вы и знаю вашу репутацию. В противном случае, я даже не стала бы спускаться в гостиную. Я не вправе учить вас адвокатскому делу, однако, ваши манеры вызывают у меня, простите за откровенность, некоторое инстинктивное возмущение.
– Возмущайтесь, сколько хотите, – ответил адвокат, – только четко уясните факт. Нет времени играть в кошки-мышки. Полиция приедет сюда в любую минуту и начнет вас допрашивать. Вы привлекательны внешне и, очевидно, привыкли доминировать в любой ситуации, в которой оказываетесь, используя силу характера и личное обаяние. Однако, ни то, ни другое не окажет на полицию никакого впечатления. Для вашего сведения, полиция не играет в азартные игры.
– И я не играю в азартные игры, мистер Мейсон, – заявила Нэнси Джилман.
– Вам известно что-нибудь о десяти тысячах долларов наличными?
– Что я должна о них знать?
– Вы в курсе, что ваш муж снял эти деньги со счета в банке?
Она покачала головой.
– Вы снимали их со счета в банке?
– Разумеется нет.
– Вы разговаривали когда-нибудь с Верой М.Мартель?
– Никогда в жизни ее не видела. Вы говорите, что она – частный детектив?
– Да, детектив, но также могла выступать и в роли шантажистки. У полиции есть основания считать, что ее задушили в мастерской за вашим домом, а десять тысяч долларов, предполагавшиеся, как взятка или отступные, остались в мастерской, пока кто-то отправился избавляться от тела Веры Мартель.
– Мистер Мейсон, вы не пьяны, вы не шутите, и то, что вы заявляете, по крайней мере, вам представляется логичным. Но с моей точки зрения, вы или пьяны, или приняли какой-то наркотик, или спятили.
В гостиной появилась Гламис Барлоу. На ней был прозрачный пеньюар, под которым просматривались ее стройные ноги и отличная фигура. Она определенно казалась разозленной.
– Мне кто-нибудь объяснит, в чем тут дело? – потребовала она.
– Я хотел задать вам несколько вопросов, – ответил Мейсон.
– Тогда задавайте их в нормальное время, и не думайте, что я намерена на них отмечать, потому что вы мне вчера понравились. Сегодня вы действуете мне на нервы. Что еще случилось?