Доставив продукт Марвину, уходил, не дожидаясь, пока он успеет вмазаться. Я был уверен, что джанк его вскорости доконает, и не хотел оказаться поблизости, когда это случиться.
В довершение ко всему я почти с трудом сводил концы с концами. Оптовик продолжал недосыпать, халявщики урывали своё по минимуму, покупатели недоплачивали двадцать пять, пятьдесят, а то и доллар, плюс моя собственная подсадка. Все это урезало прибыль до сущей безделицы.
Когда я жаловался на оптовика, Билл Гейнз становился не в меру язвителен и говорил, что надо больше разбавлять продукт: «У тебя лучшие дозняки во всем Нью-Йорке. Кто ещё продаёт на улице шестнадцатипроцентный товар. Если твоим покупателям это не понравится, пусть попытают счастья у „Уолгрина“.
Мы продолжали переносить место деловых встреч из одного кафетерия в другой. Их хозяева быстро вычисляли среди завсегдатаев подпольных букмекеров и джанк-пушеров. У нас в городе было около шести постоянных клиентов, создававших довольно насыщенный график передвижений. Так что мы продолжали перемещаться.
От бара Тони меня просто трясло. И в один прекрасный день копопатия достигла своего логического завершения. На улице лило как из ведра, поэтому я отправился к Тони, опаздывая на полчаса. На подходе к бару из двери какой-то закусочной высунулся Рэй, хипстер-итальянец, и окликнув, позвал меня внутрь. Закусочная уровня буфета на бензозаправке, с кабинетами вдоль стены. Сев в один, я заказал чаю.
– Снаружи агент в светлой полушинели, – сообщил Рэй. – Шёл за мной по пятам прямо из бара Тони, и теперь я боюсь выходить.
Направив под столом мою руку, Рэй указал на открытый конец в одной из металлических труб, бывших в креплении стола. Я продал ему два пакетика. Он завернул их в салфетку, засунул в трубу и сказал: «Выйду сперва чистым, на тот случай, если повяжут».
Допив чашку чая, поблагодарил его за информацию и двинулся первым на выход. Свой товар я держал в сигаретной пачке, которую был готов при любом напряге немедленно выкинуть в залитую водой сточную канаву. И точно – рядом с выходом околачивался здоровенный молодой человек в светлой полушинели. Увидев меня, он не торопясь, гуляючи побрел впереди. Затем завернул за угол, рассчитывая, что я пройду мимо, а он, навалившись сзади, застанет меня врасплох. Я же повернулся и помчался в обратном направлении. Когда добежал до Шестой Авеню, нас разделяли около пятидесяти метров. Перепрыгнув через турникет, сунул пачку с джанком между игральными автоматами. Пробежав один уровень, сел на поезд до Сквера.