Пришлось сокрушенно признаться – да, напялила.
– Тогда все понятно, – опечалилась Кристина. – Ведь накануне он видел в ней меня. А таких шляпок не может быть две штуки. Она единственная в мире! Нас может быть две штуки, шляпа же – уникальная. Одно утешение: он переживал жутко. Теперь нет другого выхода, они с Павлом должны встретиться, хватит играть в прятки.
– Так я из-за этого и принялась тебе названивать, а ты висишь на телефоне, пришлось мчаться к тебе в таком виде. Павел прижал меня к стенке, через месяц наша свадьба, открутиться не удалось, ни на какие проволочки не согласен, и что, выходить за него без приданого?
– Так все же прекрасно, что ты кипятишься? Ведь сама этого желала!
– Но по-другому, идиотка! Итак, едем в Пежанов на неделю, а понадобится – и две проторчим! Хоть из кожи вылезай, другого выхода нет. Антося наша последняя надежда, последний шанс. Или я еду одна, выбора у меня нет!
– Дудки! Я тоже еду. Придется рискнуть, может, какую справку раздобуду. Могу же я заболеть, в конце концов? Слушай, два раза уже нас выручило наше сходство. Ну, соображай! Только благодаря тому что мы существуем в двух экземплярах, раскололась та пьяная морда во Франции – раз! И Антось здесь – два. Может, и в самом деле на третий раз… ох, боюсь сглазить. Решено, едем вдвоем и пороемся до победного!
* * *
Приятный сюрприз: пежановский чердак оказался полностью очищенным от пыли.
Ендруся одолела жалость к нам, он уже не мог смотреть, как мы надрываемся (а может, мы ему надоели и он хотел поскорее избавиться от нас?). Вот и убрал вековой слой пыли с помощью жены и дочери. Только верхний слой и снял, в других местах пыль сохранилась, ибо, оставаясь верным клятве, больше на чердаке ни к чему не прикасался, оставил это нам. Поиски фамильных сокровищ – это наше фамильное дело.
Уже на второй день поисков мы раскопали большой сундук, битком набитый бумагами. Главным образом переписка, но попадались альбомы, документы, дагерротипы и даже фотографии.
– Ага, вот они! – радостно воскликнула Кристина, но осеклась. – Хотела сказать – вот они, те самые письма, с которых я срезала марки лет пятнадцать назад, но ничего подобного. Не они! Этих я никогда не видела, хотя старая семейная переписка меня интересовала. Точно, этих я не видела, а ведь лично рылась в сундуке… Погоди, это же не тот сундук! Тот был поменьше. Куда же тот подевался?
– Ясно, не тот, за каких-то пятнадцать лет столько пыли не накопится. А ты копалась на этом чердаке?
Кристина тупо глянула на меня, подумала и наконец сообразила.