Однако нищета поклонника Клементину не слишком смутила. Что это такое, она знала отлично, так как на родине насмотрелась на разоренные семьи. Были знакомые, что опустили руки и влачили жалкое существование, были и такие, что смогли подняться, несмотря на жестокие удары судьбы. Да и сама она избежала нищеты только благодаря гданьской бабушке. Кроме того, краем уха слышала и о каких-то средствах, помещенных в английские банки и тем самым гарантированные от катаклизмов.
Однако на всякий случай Клементина решила поговорить с отцом.
– Батюшка, – спросила она как-то за завтраком, – скажите, мы богаты?
Граф Дембский, после пережитого вместе во время восстания проникшийся к дочери уважением и даже восхищением, ответил совершенно серьезно:
– Это с какой стороны посмотреть. Вообще, как семья в целом, скорее да. Но у нас осталось только состояние бабушки, ведь все мое пропало.
Ну, и у тебя есть матушкино Заречье. На все это жить можно.
– А если бы вдруг нам понадобились деньги, много денег, тогда как?
– А что это ты, дитя мое, вдруг такой финансисткой заделалась?
– Я сейчас объясню, только вы сначала, батюшка, ответьте. Если бы нам надо было…
– Много денег – это, по-твоему, сколько?
– Не знаю. Миллион франков или два миллиона.
– Ты бы хотела, чтобы тебе два миллиона выложили на стол? Тогда не сегодня. Самое раннее – завтра, а то и послезавтра. Деньги должны пройти через Гданьск и Лондон. Пришлось бы, конечно, напрячься, но дело возможное. А почему ты спрашиваешь?
– Я вам, батюшка, правду скажу…
Граф воззрился на дочь с некоторым удивлением.
– Ну, я думаю! А как же иначе? До сих пор я от тебя никакого вранья не слышал!
– И не услышите, батюшка, – заверила Клементина, привыкшая к абсолютной откровенности со своей стороны и к полному пониманию со стороны отца. – Здесь все вокруг только и говорят что о деньгах, наследстве, кредитах, приданом… Особенно о приданом. И я хочу знать, а что, если моей руки попросит кто-нибудь бедный? Или мне надо искать богатого мужа?
– Никого тебе искать не надо, сами найдут. Можешь, девочка моя, выйти и за бедного, если тебе по сердцу придется, лишь бы хорошего рода. А не за какого-нибудь оболтуса, что все промотает. Но я уверен, ты девочка достаточно разумная, только не делай ничего втайне от меня.
– Не сделаю, батюшка…
Данное обещание не означало, понятное дело, признаний, которые делаются по ночам на ушко лучшей подруге, – конечно, ничего подобного граф Дембский не ожидал, да и Клементина отлично понимала, что отец имеет в виду. От неё не требовали откровений о любом движении души, но о таких вещах, как тайные свидания, скрываемые знакомства или бегство с возлюбленным и речи быть не могло. Девушка воспитывалась в убеждении, что честные дела прятать не надо, тайны требуют, как правило, проступки, а то и преступления. Бывают, конечно, и исключения, например, по отношению к врагу. Взять хоть разные заговоры против захватчиков в Польше…