– Поговаривали… – произнес он с трудом. – Может, ты помнишь, дорогая.
Клементина, сдерживая слезы, заверила его, что помнит все пережитое вместе с ним.
– Алмаз, – выдавил из себя граф. – Великий Алмаз…
Клементина честно напрягла память.
– Да. Помню. Что-то такое было. Очень давно.
– Он есть, – твердо заявил граф, неожиданно обретя силы, и замолчал.
Клементина, убежденная, что муж начинает бредить, но надеясь, что он ещё немного поживет, охотно согласилась – пожалуйста, пусть этот алмаз побудет.
Граф снова собрался с силами.
– Он у меня, – прошептал он. – Спрятан в книге. В библиотеке. Это было то… благодаря чему… я надеялся… на тебе жениться…
Клементина напряженно пыталась сообразить, что же все-таки муж имеет в виду. Ведь он на ней женился, значит, дело одними надеждами не ограничилось. Сейчас было очевидно: чего-то он от неё хочет и старается о чем-то сообщить, иначе не сможет умереть спокойно. Графиня всеми силами пыталась ему помочь. У мужа есть нечто, и оно спрятано. В книге. Вряд ли это алмаз. Алмазы обычно прячут иначе. Может, какой-нибудь документ?…
– Бумага? – спросила она неуверенно. – Письмо?
– Нет. Принеси. Книга. Соколы. Охота. Старая…
Граф едва говорил, но в глазах его было отчаяние.
Клементина потянулась к звонку, чтобы позвать прислугу, но муж успел её остановить.
– Нет, – простонал он. – Ты сама… Ты сама…
В библиотеке царил полный порядок, Клементина прекрасно ориентировалась, где что стоит, и самые старые книги обнаружила без труда. Зато столкнулась с проблемой выбора, ибо охота с ловчими птицами оказалась прямо-таки популярнейшей темой. Всего принести она никак не могла: тяжесть огромных томов превосходила человеческие силы.
Она наугад выбрала самую старую книгу.
И, как выяснилось, правильно сделала. Граф от радости немного оживился и даже попытался сам открыть фолиант. Однако обложка из тисненой кожи, инкрустированная золотой нитью и густо декорированная полудрагоценными камнями, оказалась для него слишком тяжела. Клементина помогла мужу.
Внутренность книги показалась ей немного странной: слипшиеся, как бы склеенные страницы.
– Нож, – нетерпеливо и повелительно прошептал граф.
Послушная жена огляделась, сняла со стены висевший там в качестве украшения стилет и пырнула им склеенные страницы. В тот момент её очень мало волновало, что так можно испортить уникальнейшее рукописное творение эпохи Ренессанса.
Ради того чтобы сделать приятное умирающему, Клементина была готова хоть весь дом поджечь.
Страницы, склеенные по краям, легко, с тихим потрескиванием, разделились, и открылась безжалостно изуродованная сердцевина: неровно вырезанная дыра, а в ней нечто, завернутое в тонкую бумагу. Уже ни о чем не спрашивая, Клементина извлекла это нечто и развернула.