– Слушай, если тебе не хочется меня видеть, так прямо и скажи, никто не заставляет…
– Что ты дорогая, просто у меня был трудный день, а завтра предстоит и вовсе кошмарный, боюсь, мы не сможем увидеться.
– Тогда позвони, когда освободишься…
Ничего не скажешь, милые разговорчики, так знакомые всем женщинам. И я останусь сидеть в четырех стенах гостиничного номера как больная корова со своей изысканной прической, стиснув зубы и ожидая, когда же он позвонит. А он позвонит на четвертый день, причем выберет время, когда я должна быть на обеде или на ужине. Дудки, не пойду я ни на обед, ни на ужин, еду принесут мне в номер. И он вынужден будет назначить мне встречу, причем окажется, что у него в распоряжении несколько минут, извини, дорогая, свалился срочный заказ, бывает, ничего не поделаешь, не везет нам…
И получится, что за все время моего пребывания в Париже я не выйду из гостиничного номера, просижу взаперти, ожидая, когда же позвонит любимый…
Это еще почему? Нет уж, посижу с недельку, а потом, опять же сжав зубы, махну на юг, навсегда распрощавшись с Гжегожем. И даже не обижусь на него, пусть так и останется прекрасным воспоминанием моей молодости, мечтой моей жизни. Возможно, даже позвоню ему, собравшись с духом, и дам понять. Ну, что он остался мечтой, пусть знает – я ни на что не претендую, ни о чем не жалею. А сама прибегну к испытанному средству, казино в Монте-Карло. И даже возможно, что-нибудь выиграю, ведь меня же бросили, бросили навсегда…
Мысль о Монте-Карло настолько подняла настроение, что в Париж я въехала напевая. Было еще рано, ведь я ночевала в Реймсе, потому что в Кобленце бегала по магазинам и потом не решилась ехать в темноте, вот я и остановилась на ночлег у самого финиша. До парижской гостиницы я добралась без проблем, приняла душ, посмотрела на себя в зеркало и решила брать быка за рога.
Взяла и позвонила совершенно чужому для меня человеку, который мечтал только о том, как от меня отделаться.
– А я жду тебя с самого утра, – услышала я голос Гжегожа, – хотя и понимаю, что раньше пяти ты не можешь появиться. Привет! Рад, что ошибся. Что ты привезла на сей раз? Голову или ногу?
– Привезла радостную весть. Думаю, ты обрадуешься. Знаешь, Мизюня облысела!
– Шутишь?!
– Не до шуток мне. Видела это собственными глазами. Впрочем, не я одна. Парик носит!
– И в самом деле, радостная весть. Неужели есть справедливость на этом свете? А ты сиди сиднем и ни с места! Через полчаса буду.
Появился он через двадцать пять минут.
– Послушай, ты, идиотка, – нежно говорил любимый, когда часа через два мы сидели за столиком фешенебельного ресторана. Сидели открыто, не прячась, не забившись в угол! Не притворялись, что незнакомы. – Как ты только додумалась до этого своей дурацкой головой? Поневоле подумаешь – тогда тебе не напрасно подкинули вторую, ведь одной тебе явно недостаточно.