– Когда вы покидаете Материон, лорд Вэнион? – спросила Ксанетия.
– Где-нибудь в конце недели, анара, – ответил он. – Нам нужно подготовить снаряжение и позаботиться об обозах с провизией.
– Не забудь взять теплые вещи, – напомнила Сефрения. – Вот-вот начнет холодать.
– Хорошо, любовь моя. Сколько вы пробудете в Дэльфиусе?
– Это еще неизвестно. Афраэль известит тебя обо всех новостях. Нам многое нужно обсудить с анари Кедоном. То, что Киргон призвал Клааля, осложнило наше положение.
– Воистину так, – согласилась Ксанетия. – Может статься так, что принуждены мы будем умолять Эдемуса вернуться.
– А он согласится?
Флейта проказливо улыбнулась.
– Я его выманю, Вэнион, – сказала она, – ты же знаешь, как хорошо я умею это делать. Уж если я чего-то захочу, я этого всегда добьюсь. Ну почти всегда.
***
– Эй, ты! А ну, шевелись! – проревел боцман, кряжистый детина с бычьей шеей, щелкая плетью у самых пяток Стрейджена.
Стрейджен, чью новую физиономию украшали теперь длинные усы светловолосого рыцаря-генидианца, швырнул на палубу тюк, который волок на спине, и потянулся за кинжалом.
– Не смей! – прошипел Спархок. – Сейчас же подними тюк!
Стрейджен ожег его сердитым взглядом, но все же нагнулся и подхватил тюк.
– Мы так не договаривались, – проворчал он.
– На самом деле у него и в мыслях не было охаживать тебя плеткой, – заверил Телэн кипящего от злости талесийца. – Все матросы жалуются, что их будто бы колотят, но эта плетка так, для виду. Боцман, который и вправду лупит своих людей плетью, обыкновенно одной прекрасной ночью отправляется за борт в одиночное плавание.
– Возможно, – мрачно проворчал Стрейджен, – но вот что я тебе скажу: если этот кретин хоть дотронется до меня своей плетью, он не успеет даже поплавать. Я выпущу ему кишки на палубу прежде, чем он успеет разинуть рот.
– Эй, новички! – проорал боцман. – Нечего языком трепать! Работать надо, а не болтать о погоде! – И он снова угрожающе щелкнул плетью.
***
– Она могла это сделать, Халэд, – настаивал Берит.
– По-моему, ты перегрелся на солнце, – отозвался Халэд.
Они ехали на юг по безлюдному песчаному берегу, протянувшемуся под пасмурным небом. К дороге подступали негостеприимного вида соляные болота, и сухие камыши громко шуршали и потрескивали под сильным ветром с моря. Халэд приподнялся в стременах и огляделся, затем вновь опустился в седло.
– Нелепая идея, мой лорд.
– Пошевели мозгами, Халэд! Афраэль – богиня. Она может все.
– Уверен, что может, но с чего бы ей этого хотеть?
– Ну… – Берит замялся. – Наверняка у нее была на то причина, верно? Причина, которую мы с тобой не в силах понять и постичь.