Они заключаются в том, что Правительство, безусловно, всегда с одобрением смотрело на попытки испанских колоний завоевать независимость, и с крайним неодобрением на попытки испанского правительства совершить реконкисту посредством войск, посланных из Европы. Есть сведения, что имеются некие иные силы, обеспокоенные таким движением к свободе, которые рассматривали вопрос о военной помощи Испании в Испанской Америке. Победа при Карабобо, в которой бедный мистер Рэмсботтом и его пушки сыграли такую роль, сделала это вмешательство еще более неуместным. Есть большой государственный секрет, такой большой, что за чашкой чая он произносился не иначе как шепотом, что британское правительство намеревается издать декларацию о недопустимости военного вмешательства в дела Испанской Америки. И похоже, что наше правительство действует так в согласии с американцами, так как известно, что президент Монро планирует издать декларацию, провозглашающую ту же самую доктрину, и в отношении ее ведутся дискуссии. Таким образом, мой дражайший супруг оказался в самом средоточии событий мировой политики, так же, как он всегда пребывал и пребывает в средоточии самого нежнейшего внимания его супруги.
Ровно в половине шестого утра Хорнблоуэр не спеша вошел в свой кабинет в Адмиралти-Хаузе. Теперь, когда наступило лето, в такое время было уже достаточно светло для того, чтобы работать, и в то же время достаточно прохладно. Джерард и Спендлов, его флаг-лейтенант и секретарь, уже ожидали его здесь – им пришлось бы несладко, если бы это оказалось не так. Вытянувшись по стойке «смирно», но не щелкнув при этом каблуками (за три года они поняли, что их шеф не одобряет такой привычки), они выпалили: «Доброе утро, милорд! Доброе утро, милорд!» – словно дуплетом из охотничьей двухстволки.
«Утро», – сказал Хорнблоуэр. Он еще не выпил на завтрак чашечку кофе, в противном случае перед словом «утро» он поставил бы «доброе». Он уселся за свой стол, а Спендлов навис над его плечом с кипой бумаг, в то время как Джерард сдавал утренний рапорт.
– Погодные условия нормальные, милорд. Высокая вода сегодня в 11.30. Никто не прибыл в течение ночи, и этим утром с сигнальной станции ничего не наблюдалось. Никаких известий о пакетботе, милорд, как и о «Тритоне».
– Рапорт ни о чем, если вообще его можно назвать таковым, – произнес Хорнблоуэр.
Отрицания в последних двух предложениях уравновешивали друг друга: корабль Его Величества «Тритон» должен был доставить преемника, которому предстояло сменить его на посту после трех лет службы, и Хорнблоуэра не радовала перспектива сложить с себя должность главнокомандующего в Вест-Индии, напротив, на вест-индском пакетботе плыла его жена, с которой он не виделся все это время, и встречи с которой с нетерпением ждал. Она направлялась сюда с целью совершить обратное путешествие в Англию вместе с ним.