– Я здесь, дорогой, – откликнулась она.
В этот момент на «Милашку Джейн» обрушилась новая волна, вода хлынула через соединения рубки, и он почувствовал, как вся она снова приподнялась на болтах. Он пережил момент отчаяния при мысли о том, что он, возможно, опоздал, и рубку снесет прямо сейчас, вместе с ними. Но она выдержала. Когда «Претти Джейн» изменила курс, поток воды отбросил Хорнблоуэра к другой переборке.
– Я должен увести тебя отсюда, дорогая, – сказал Хорнблоуэр, стараясь, чтобы его голос звучал спокойно. – Будет безопаснее, если ты будешь привязана к грот-мачте.
– Разумеется, если ты так хочешь, – спокойно сказала Барбара.
– Я собираюсь обвязать тебя этими канатами, – пояснил Хорнблоуэр.
За время его отсутствия Барбара сумела одеться, во всяком случае, на ней было какое-то платье или юбка. Хорнблоуэру удалось закрепить вокруг нее веревки, хотя корабль дергался и раскачивался под ними, чтобы ему было легче это сделать, она подняла руки. Он завязал узел на талии, под ее трепетной грудью.
– Слушай внимательно, – сказал Хорнблоуэр. Пока они находились в относительном затишье рубки, он рассказал, что ей следует делать, как нужно выбрать момент для того, чтобы добраться сначала до штурвала, а оттуда до грот-мачты.
– Я поняла, милый, – сказала Барбара. – Поцелуй меня еще раз, мой наидражайший.
Он торопливо поцеловал ее, коснувшись губами ее мокрой щеки. Это был лишь формальный поцелуй. Для погруженного в свои мысли Хорнблоуэра требование Барбары выглядело как неоправданный риск, ставящий на кон тысячи поцелуев в будущем, против одного – сейчас. С ее стороны, поступать таким образом было так по-женски, однако разница между тысячами и одним не вдохновляла Хорнблоуэра. А она все еще медлила.
– Дорогой мой, я всегда любила тебя, – сказала она. Она говорила торопливо, и все же не придавала должного значения фактору времени. – Я не любила никого, кроме тебя, за всю жизнь. У меня когда-то был другой муж. Я никогда не говорила этого раньше, потому что это было бы вероломно с моей стороны. Но теперь… Я не любила никого, кроме тебя. Никогда. Только тебя, милый.
– Конечно, дорогая, – произнес Хорнблоуэр. Он слышал, что она говорит, но в этот экстремальный момент не в силах был вникнуть в истинный смысл ее слов. – Стой здесь. Держись за это. Держись!
Волна, качнувшая их, была лишь одной из небольших.
– Жди моего сигнала! – прокричал Хорнблоуэр в ухо Барбаре, и ринулся в отчаянный бросок к нактоузу. У штурвала собралась кучка людей.
Это был тот самый подходящий момент, которого он ждал. Он взмахнул рукой, и Барбара перебежала через палубу, в то время как он выбирал канат. Ему удалось набросить на нее петлю, закрепить, и самому ухватиться покрепче, когда их накрыла следующая волна. Вверх, вверх, вверх. «Милашка Джейн» поднималась неохотно. Ему пришла в голову мысль, что как минимум одного из людей из группы, собравшейся у штурвала, не хватает. Но об этом некогда было думать, так как им предстояло достичь грот-мачты.