Рот отвечает:
«Конечно, мы все обсудили.
Как скажете. Сделка есть сделка.
Я-то считаю: либо евроизраильтяне,
Либо китайцы… Боитесь их?»
«Нет, – говорю. – Я их не боюсь».
Типа я даже подумал – застать бы это местечко
В полной красе.
Поредели ряды красоток-красавчиков Рота,
И, если поближе глянуть, совсем не так уж
Они мускулисты и пышногруды.
Закат. Началась вечеринка.
Я Роту сказал – терпеть не мог хэви-метал
Даже в самом его начале…
Он отвечает: на вид вы моложе, чем в жизни.
Ох и громко… от усилителей вибрирует все побережье.
Я раздеваюсь – пора. И жду,
Четвероногий уже, в прогалине дюн.
Жду дни и ночи, ночи и дни – жду.
«Где, твою мать, ты сам и где твои люди? –
Спросил меня Рот на третий уж день. – Где?
За кой тебе хрен я плачу?
Прошлой ночью на пленке был
Только пес какой-то громадный».
Но я усмехаюсь. «Вашей проблемы
Пока что нет и следа, – сообщаю ему. –
А был я здесь постоянно».
«Говорю тебе, – он орет, – это израильтяне!
Нельзя доверять европейцам!»
Третья ночь.
Огромная, красная, как неон, луна.
Двое играют в прибое.
Парень с девчонкой.
Гормонов в них еще больше, чем наркоты.
Девчонка визжит и смеется,
Медленно бьется прибой.
Был бы здесь враг – пахло бы самоубийством,
Но враг приходит на берег не каждую ночь,
И они танцуют в прибое,
Плещутся и вопят… а у меня острый слух
(Чтобы лучше их видеть), глаз острый
(Чтоб лучше их слышать),
А они, мать их так, молоды, счастливы… черт,
Прямо хочется плюнуть.
Что для таких, как я, поганей всего –
Это когда дар смерти таким, как они, дается.
Первой кричит девчонка. Лик красной луны – высоко,
Полнолунье было вчера.
Я вижу – она упала в прибой, как если б
Там была глубина двадцать футов – не два,
Как если б ее в песок засосало. Парнишка бежал,
Прозрачная струйка мочи текла из-под плавок,
Бежал, спотыкался, орал…
Оно вышло из воды – медленно, как персонаж
Из дешевого фильма ужасов в скверном гриме.
Загорелую девушку оно несло на руках.
Я зевнул, как большая собака,
И принялся вылизываться.
Оно откусило девчонке лицо, тело швырнуло в песок,
Я подумал: «Мясо и химикаты. Как просто
Их превратить в мясо и химикаты, один укус –
И они – только мясо и химикаты!..»
Подбежали охранники Рота. Ужас в глазах,
В руках – автоматы… Оно похватало их,
Разорвало в клочья – и бросило на песок,
Лунным залитый светом.
Оно побрело неловко по пляжу, белый песок
Лип к серо-зеленым лапам, перепончатым и когтистым.
«Клево, мам!» – завыло оно.
Какая ж мать, – я подумал, – родить умудрилась такое?
Я слышал – там, выше по пляжу, орет Рот:
«Тальбот, поганая сволочь! Ты где, Тальбот?»
Я встал, потянулся и рысцой потрусил по пляжу.