… и он словно вынырнул с самого глубокого места в плавательном бассейне. Над ним возникли звезды, потом распались, растворившись в зелень и синь, а еще в глубокое разочарование, что он опять стал Ричардом Греем. Он пришел в себя, исполненный незнакомого чувства. Чувство было острым и конкретным, настолько конкретным, что потом он даже удивился, что для этого чувства нет особого названия: это было отвращение и сожаление, что вернулся к тому, с чем уже покончил, что оставил и забыл, что было мертво. Ричард лежал на земле, а Линдфилд возился с тугим узлом галстука. Вокруг стояли другие мальчики, он видел склоненные над ним лица, встревоженные, обеспокоенные, испуганные.
Линдфилд распустил галстук. Ричард судорожно втягивал воздух, хватал его ртом, насильно заталкивал в легкие.
– Мы думали, ты прикидываешься, – сказал кто-то. – Ни с того ни с сего вдруг упал.
– Заткнись, – бросил Линдфилд. – С тобой все в порядке? Извини. Честное слово, извини. Господи. Прости меня.
На мгновение Ричарду показалось, что он извиняется за то, что вернул его назад из мира за стенами храма.
Линдфилд был до смерти перепуган, заботлив, дружелюбен от отчаяния. По всей видимости, он еще никогда раньше никого не убивал. И ведя Ричарда по каменным ступенькам в кабинет заведующей хозяйством, Линдфилд объяснил, что вернулся из школьного буфета и нашел Ричарда без сознания на дорожке, окруженного любопытными мальчиками, и сообразил, в чем дело. Ричард немного отдохнул в кабинете заведующей, где ему дали горький растворимый аспирин из огромной банки и пластиковый стаканчик воды, а потом отвели в кабинет воспитателя.
– Господи, ну и помятый же у тебя вид, Грей! – сказал воспитатель, раздраженно пыхтя трубкой. – Я совсем не виню молодого Линдфилда. Как бы то ни было, он спас тебе жизнь. Ни слова больше не желаю об этом слышать.
– Извините, – сказал Грей.
– На этом все, – ответил воспитатель из облака ароматного дыма.
– Ты уже решил насчет религии? – спросил школьный капеллан мистер Эйликвид.
Ричард покачал головой.
– У меня большой выбор, – признался он. Школьный капеллан также вел у Ричарда биологию.
Недавно он водил весь класс – пятнадцать тринадцатилетних мальчиков и двенадцатилетнего Ричарда – в свой холостяцкий домик через дорогу от школы. В саду мистер Эйликвид убил, освежевал и расчленил острым ножиком кролика. Потом, взяв ножной насос, надувал мочевой пузырь зверька, как воздушный шар, пока он не лопнул, забрызгав мальчиков кровью. Ричарда стошнило, но он был единственный.
– Гм, – сказалкапеллан.
Кабинет капеллана был заставлен книгами. Это был один яз немногих, хоть сколько-нибудь уютных учительских кабинетов.