– А как насчет мастурбации. Ты чрезмерно мастурбируешь? – Глаза мистера Эйликвида блестели.
– Что значит чрезмерно?
– Ну. Я бы сказал, больше трех-четырех раз в день
– Нет, – сказал Ричард. – Не чрезмерно.
Он был на год младше остальных в классе, иногда об этом забывали.
Каждый уик-энд он ездил в Лондон к своим кузенам на занятия перед бар-митцва[31]: их вел худой аскетичный кантор, фрумее фрумного, каббалист и хранитель сокровенных тайн, на которые его можно было отвлечь умело заданным вопросом.
«Фрум» в переводе с идиш означало ортодоксальный еврей. Никакого молока с мясом и разные посудомоечные машины для двух наборов тарелок и приборов.
«Не вари козленка в молоке матери его».
Кузены Ричарда в Лондоне были фрум, хотя мальчики покупали тайком после школы чизбургеры и этим друг перед другом хвастались.
Ричард подозревал, что его тело уже безнадежно осквернено. Но от крольчатины воздерживался. Он много лет ее ел, и она много лет ему не нравилась, пока он не разобрался, в чем дело. Каждый четверг в школе на ленч подавали то, что он считал довольно неприятным куриным жарким. Однажды он обнаружил у себя в тарелке плавающую в подливке кроличью лапку, и до него дошло. С тех пор по четвергам он перебивался хлебом с маслом.
В поезде до Лондона он перебегал взглядом по лицам пассажиров, спрашивая себя, нет ли среди них Майкла Муркока.
Если он встретит Муркока, то спросит, как вернуться в разрушенный храм.
Если он встретит Муркока, то будет слишком сконфужен, чтобы открыть рот.
Иногда его родители уходили вечером в кино или в гости, и он пытался позвонить Майклу Муркоку.
Он звонил в справочную и просил номер Муркока.
– Не могу тебе его дать, дружок. В телефонных книгах он не значится.
Он улещивал и умасливал, и всегда к своему облегчению терпел неудачу. Он не знал, что скажет Муркоку, если преуспеет.
Он ставил галочки на первых страницах книг Муркока, где приводился список «Книги того же автора», против тех, которые уже прочел.
В тот год новая книга Муркока как будто выходила каждую неделю. Он покупал их на вокзале Виктория по дороге на уроки Торы перед бар-митцва.
Две – «Похититель душ» и «Завтрак в развалинах» – он никак не мог найти и наконец, ужасно волнуясь, заказал их по адресу на последней странице обложки. Он уговорил отца выписать ему чек.
Когда прибыли книги вместе с ними пришел счет на двадцать пять пенсов: цена книг оказалась выше первоначально указанной. Зато теперь у него был собственный «Похититель душ» и собственный «Завтрак в развалинах».
На обложке «Завтрака в развалинах» приводилась биография Муркока, где говорилось, что годом раньше он умер от рака легких.