– Содержимое конвертов, – ответила Белинда. – Надеюсь, чеки.
Чеков было несколько, а еще десяток подарочных жетонов и даже книжный жетон на десять фунтов от Гордоновой тети Мэри, которая, по словам Гордона, была бедна как церковная мышь, но такая душечка, и которая, сколько он себя помнил, посылала ему книжный жетон на каждый день рождения. А после, на самом дне, нашелся большой делового вида коричневый конверт.
– Что это? – поинтересовалась Белинда.
Отлепив клапан, Гордон достал лист бумаги цвета двухдневных сливок с неровно оборванным верхним и нижним краем и несколькими строчками на одной стороне. Слова были напечатаны на механической пишущей машинке – Гордон такого уже много лет не видел. Он медленно прочел текст.
– Что это? – повторила Белинда. – От кого?
– Не знаю, – сказал Гордон. – У кого-то до сих пор есть пишущая машинка. И не подписано.
– Это письмо?
– Не совсем, – сказал он и, почесав нос, перечел снова.
– Ну, – сказала она тоном человека, выведенного из себя (но она вовсе не была выведена из себя, она была счастлива. Просыпаясь утром, она проверяла, так же ли она счастлива сейчас, как была, засыпая вчера вечером, или как была, когда ее среди ночи разбудил, прижавшись к ней, Гордон, или как, когда она его разбудила. И ведь действительно была.) – Ну, что это?
– Кажется, описание нашей свадьбы, – сказал он. – И слова сплошь милые. Сама прочти. – Он передал ей лист.
Белинда пробежала глазами текст.
Стоял ясный день начала октября, когда Гордон Роберт Джонсон и Белинда Карен Эбингдон поклялись любить, оберегать и почитать друг друга до конца своих дней. Невеста лучилась красотой и счастьем, жених нервничал, но был явно горд и столь же явно доволен.
Вот как это начиналось. Затем шло описание церковной службы и празднества – ясное, простое и с юмором.
– Как мило, – сказала она. – А что написано на конверте?
– «Брак Гордона и Белинды», – прочел он.
– И никакой фамилии? Никаких указаний на автора?
– Не-а.
– Что ж, очень мило и заботливо, – сказала она. – От кого бы это ни было.
Белинда заглянула в конверт, проверить, нет ли там чего-нибудь, что они могли бы пропустить, записки от кого-нибудь из ее друзей (или от его, или от общих), но там было пусто, поэтому со смутным облегчением, мол, не надо писать лишнее благодарственное письмо, она вернула лист кремовой бумаги в конверт, который положила в коробку вместе с копией меню для свадебного банкета, приглашений и контракта на свадебные фотографии, а также одной белой розой из букета невесты.
Гордон был архитектором, Белинда – ветеринаром. Каждый считал свою профессию призванием, а не просто работой. Обоим было немногим за двадцать. Ни один раньше не был женат или замужем, у них даже серьезных романов не было. Они познакомились, когда Гордон привез в клинику Белинды на усыпление Голди, своего тринадцатилетнего золотистого ретривера – с седой мордой и полупарализованного. Пес был у него с детства, и он настоял на том, что будет с ним до конца. Белинда держала его за руку, когда он плакал, а потом внезапно и непрофессионально крепко обняла, будто могла выдавить боль, потерю и горе. Один из них спросил другого, могут ли они встретиться вечером в местном пабе выпить, а после ни один не мог вспомнить, кто это предложил.