Опустив маску на лицо, он слегка приоткрыл дверь.
– Нам ничего не… – начал было он.
Ему следовало выбрать слова повозвышеннее, потому что они стали его эпитафией.
Прошло некоторое время, прежде чем один из его коллег заметил продолжительное отсутствие своего товарища и направился в коридор на его поиски. Двери были распахнуты настежь, и чудотворная преисподняя по другую их сторону бушевала, пытаясь прорвать сдерживающую ее сеть заклинаний. Одна из створок была открыта не полностью. Он дернул ее в сторону, чтобы посмотреть, что за ней прячется, – и тихо заскулил.
За его спиной что-то зашуршало. Он обернулся.
– Че…
Вот на таком довольно жалком звуке приходится порой заканчивать жизнь.
Ринсвинд, летящий высоко над Круглым морем, чувствовал себя весьма глупо.
Рано или поздно такое случается с каждым.
Например, в трактире вас кто-то толкает под локоть, вы резко оборачиваетесь, сыпля градом проклятий, и тут до вас медленно доходит, что прямо перед вашим носом маячит медная пряжка, а хозяин пояса скорее был высечен из камня, чем рожден матерью.
Или в вашу машину врезается сзади какой-то небольшой драндулет, вы выскакиваете, чтобы наброситься с кулаками на водителя, тот неторопливо вылезает из машины, выпрямляется во весь свой рост… и вы понимаете, почему в машине отсутствуют передние сиденья.
А возможно, вы ведете взбунтовавшихся товарищей к каюте капитана, барабаните в дверь, он высовывает в щель огромную голову, держа в каждой руке по кинжалу, и тут вы заявляете: «Мы берем судно в свои руки, мразь, и все парни меня поддерживают!», а он в ответ спрашивает: «Какие-такие парни?» «Гм…» – изрекаете вы, ощутив за своей спиной безбрежную пустоту. Другими словами, это знакомое ощущение жара и уходящего в пятки сердца, которое хоть раз испытывал каждый, кто отдавался на волю волнам своего гнева. Чаще всего, эти самые волны зашвыривают тебя далеко на берег воздаяния и оставляют там, выражаясь поэтическим языком повседневности, по уши в дерьме.
Ринсвинд все еще ощущал в себе гнев, обиду и так далее, но к нему вернулась какая-то часть его прежнего «я». И это «я» было не очень-то довольно тем, что обнаружило себя летящим на нескольких ниточках голубовато-золотистой шерсти высоко над фосфоресцирующими волнами.
Ринсвинд направлялся в Анк-Морпорк. И сейчас он пытался припомнить, с чего это его туда понесло.
Да, именно там все начиналось. А может, причина тому – Университет, который был настолько перегружен магией, что подобно пушечному ядру возлежал на вселенском одеяле невоздержанности и растягивал реальность до предела. Анк был тем местом, где все начиналось и заканчивалось.