Он стоял у входа в коридор, ведущий к покоям старших волшебников. Рука сжимала октироновый посох, который был в полтора раза выше его самого. На матово-черной поверхности посоха, такой темной, что она казалась щелью, прорезающей мир, сверкали крошечные прожилки желтого огня.
Лузган почувствовал, как золотистые глаза впиваются в него и самые сокровенные мысли прокручиваются сейчас на задней стенке его черепа.
– О, – сказал он голосом, который, по его мнению, был приветливым, как у доброго дядюшки, но на самом деле прозвучал как сдавленный предсмертный хрип. После такого начала продолжение могло быть только еще хуже, и оно не подвело ожиданий. – Я вижу, ты, гм, встал, – констатировал он.
– Мой дорогой мальчик… – вмешался Кардинг.
Койн посмотрел на него долгим, леденящим взглядом.
– Я видел тебя прошлой ночью, – заявил он. – Ты могущественный?
– Более-менее, – ответил Кардинг, припомнив склонность мальчишки использовать волшебников для игры в кегли со смертельным исходом. – Но до тебя мне далеко.
– Меня сделают аркканцлером, как предопределено мне судьбой?
– О, безусловно, – отозвался Кардинг. – Ни малейших сомнений. Можно мне взглянуть на твой посох? Интересный рисунок…
Он протянул пухлую ладонь.
Это было вопиющим нарушением этикета. Ни один волшебник даже подумать не может, чтобы прикоснуться к чужому посоху без специального на то разрешения. Но кое-кто никак не может поверить, что дети – это полноценные люди, и думает, что в общении с ними не обязательно соблюдать обычные правила приличия.
Пальцы Кардинга сомкнулись вокруг черного посоха.
Раздался звук, который Лузган скорее почувствовал, чем услышал, и Кардинг, пролетев через всю галерею, врезался в противоположную стену, как мешок с салом, упавший на мостовую.
– Больше так не делай, – предупредил Койн, повернулся, посмотрел сквозь побледневшего Лузгана и добавил: – Помоги ему подняться. Надеюсь, он не сильно пострадал.
Казначей торопливо пересек галерею и склонился над тяжело дышащим Кардингом, лицо которого приняло странный оттенок. Лузган хлопал волшебника по щекам, пока тот не открыл глаза.
– Видел, что случилось? – шепнул Кардинг.
– Не уверен. Гм. А что случилось? – прошептал Лузган.
– Он меня укусил.
– В следующий раз, когда прикоснешься к посоху, умрешь, – сухо констатировал Койн. – Понял?
Кардинг осторожно приподнял голову, опасаясь, как бы она не рассыпалась на кусочки.
– Прекрасно понял, – заверил он.
– А теперь я хотел бы осмотреть Университет, – продолжал Койн. – Я очень много о нем слышал…
Кардинг с помощью Лузгана неуверенно поднялся на ноги и, опираясь на его руку, послушно затрусил следом за мальчиком.