Лузган попятился, скользя на покрытых жирным налетом камнях. Что-то толкнуло его сзади под коленки, и он завопил, но потом, пошарив за спиной, обнаружил, что это всего лишь одна из колод для разделки мяса.
Его рука, отчаянно ощупывая изрубленную поверхность, наткнулась на нечто нежданное, спасительное – на воткнутый в дерево большой мясницкий нож. Древним, как само человечество, инстинктивным жестом пальцы Лузгана сомкнулись вокруг рукояти.
Он потерял осторожность, лишился терпения, утратил свое место в пространстве и времени, а еще он был так напуган, что чуть не потерял разум. Так что когда посох завис перед ним, Лузган вырвал нож из колоды, замахнулся со всей силой, которую смог собрать…
И заколебался. Все, что было в нем от волшебника, восстало против уничтожения столь могущественной силы, силы, которую, вероятно, прямо сейчас можно использовать, которую он может использовать…
Посох повернулся так, что оказался направленным прямо на Лузгана.
За несколько коридоров оттуда, упершись спиной в дверь библиотеки, стоял библиотекарь. Стоял и смотрел на мелькающие по полу пятна голубого и белого света. До него донесся треск высвободившейся где-то вдалеке сырой энергии и еще какой-то звук, начавшийся на низких частотах, а закончившийся на такой высоте, что даже Вафлз, который лежал, закрыв голову лапами, перестал его слышать.
А потом послышалось слабое, обыденное позвякивание, которое мог произвести оплавленный, искореженный нож, упавший на выложенный плитками пол.
Это был один из тех звуков, которые превращают наступающую следом тишину в катящуюся теплую лавину.
Библиотекарь завернулся в тишину, как в плащ, и поглядел вверх, на выстроившиеся ряд за рядом книги, каждая из которых слабо пульсировала в сиянии собственной магии. Книги, полка за полкой, опустили на него глаза[14]. Они все слышали. Он чувствовал их страх.
Орангутан несколько минут стоял неподвижно, как статуя, после чего, похоже, пришел к какому-то решению. Он опустился на четвереньки, подошел к своему столу и после долгих поисков вытащил из ящика тяжелое, ощетинившееся ключами кольцо. Вернувшись на середину комнаты, библиотекарь неторопливо произнес:
– У-ук.
Книги вытянулись на своих полках и приготовились слушать.
– Куда это мы попали? – поинтересовалась Канина.
Ринсвинд огляделся и попробовал догадаться.
Они по-прежнему находились в сердце Аль Хали. Он слышал за стенами шум толпы. Но в центре многолюдного города кто-то расчистил огромное пространство, огородил его и посадил сад, настолько романтически естественный, что он выглядел таким же реальным, как сахарный поросенок.