– Пойду прогуляюсь, – сказал он. – Может, задержусь, так что не волнуйтесь.
Чудакулли вяло кивнул ему и снова повернулся к Артуру, который упорно втолковывал аркканцлеру, как переменится Главный зал, если использовать обои «под сосну».
Сдумс закрыл за собой дверь и прислонился к толстой холодной стене.
Да, оставалась еще одна проблема…
– Ты здесь, Один-Человек-Ведро? – тихо спросил он.
– а как ты узнал!
– Ты всегда где-нибудь рядом.
– хе-хе, немало ты здесь понатворил. да, а знаешь, что произойдет в следующее полнолуние!
– Знаю. И мне почему-то кажется, что они тоже это знают.
– но он ведь превратится в человека.
– Да. А она – в волчицу. А потом они будут превращаться обратно и совпадут.
– но что это за отношения между мужчиной и женщиной, если они могут проводить вместе только одну неделю из четырех!
– Вполне возможно, что они будут куда более счастливы, чем большинство людей. Жизнь несовершенна, Один-Человек-Ведро.
– это ты говоришь Одному-Человеку-Ведру?
– А можно задать тебе личный вопрос? – спросил Сдумс. – Мне просто необходимо знать…
– что!
– В конце концов, астральный мир снова принадлежит тебе, и никто не подслушает…
– хау!
– Почему тебя называют Один-Человек…
– и все! а Один-Человек-Ведро думал, такой умный волшебник, как ты, сам мог догадаться, в моем племени детей называют по тому, что мать увидит первым, выглянув из вигвама после родов, короче говоря, это сокращенный вариант «Один-Человек-Выливает-Ведро-Воды-На-Двух-Собак».
– Печальный случай, – покачал головой Сдумс.
– все не так уж и плохо, – ответил Один-Человек-Ведро. – жалеть нужно моего брата-близнеца, ему она дала имя на десять секунд раньше.
Ветром Сдумс ненадолго задумался.
– Только не говори, ничего не говори, дай я сам догадаюсь, – взмолился он. – Две-Собаки-Дерутся?
– Две-Собаки-Дерутся? Две-Собаки-Дерутся? – переспросил Один-Человек-Ведро. – ха! да он бы правую руку отдал, чтобы его назвали Две-Собаки-Дерутся!
Однако история Ветром Сдумса заканчивается не сейчас, если «историей» можно назвать все, что он сделал, вызвал и привел в движение. Например, в одной деревушке, что высоко в Овцепикских горах, где правильно исполняют народные танцы, принято считать, что человека нельзя назвать окончательно мертвым, пока не успокоятся волны, которые он поднял в мире, пока не остановятся часы, которые он завел, пока не выбродит поставленное им вино и не будет собрано посаженное им зерно. Временная протяженность жизни, как утверждают жители деревушки, – это лишь ось, вокруг которой вращается все бытие.
Шагая по туманному городу на встречу, которой он ждал с самого момента рождения, Сдумс чувствовал, что может предсказать, чем все кончится.