Со стороны подвергшихся нападению потери были невелики. Десятник Хун пришел в себя, и Дао Гань перебинтовал ему голову. Старый домоправитель больше пострадал от страха, чем от удара разбойника. Ма Жун, голый по пояс, сидел на стволе упавшего дерева. Его левое плечо опухло и побагровело; Цзяо Дай старательно растирал плечо целебным бальзамом.
Ма Жун убил двух разбойников, Цзяо Дай – одного. Шесть остальных были покалечены в той или иной мере, и только девица совсем не пострадала.
Судья приказал слугам погрузить связанных грабителей на одну из повозок с багажом, а тела их сотоварищей – на другую. Девушка же должна была пойти пешком.
Дао Гань извлек корзинку, сохраняющую тепло, и судья с помощниками выпили по кружке горячего чая.
Ма Жун прополоскал чаем рот, презрительно сплюнул и сказал Цзяо Даю:
– Что ни говори, а бились они как новички. Сдается мне, что шайке этой еще далеко до настоящих разбойников.
– Да, – согласился Цзяо Дай, – вдесятером они могли бы добиться и большего.
– А на мой вкус, они неплохо постарались, – сухо заметил судья Ди.
В молчании они выпили еще по кружке чая. От усталости и утомления слова не шли к ним на язык. Только шепот слуг и стоны раненых грабителей нарушали тишину.
После короткого привала путники двинулись дальше; двое слуг с факелами освещали дорогу.
За час преодолели последний перевал. Дорога стала шире, и вскоре на фоне вечернего неба возник темный силуэт северных городских врат Ланьфана.
Глава вторая. Судья Ди открывает первое заседание суда; он обнаруживает в архиве незаконченное дело
Цзяо Дай в изумлении смотрел на прекрасные врата, над которыми возвышалась дозорная башня. Затем он вспомнил, что Ланьфан расположен недалеко от границы и, следовательно, нередко подвергается набегам западных варваров.
Он постучал рукояткой меча по окованным железом створкам. Долго пришлось ждать, прежде чем приоткрылось оконце и грубый голос рявкнул:
– Врата заперты на ночь. Приходите завтра утром.
Цзяо Дай на сей раз ударил в ворота изо всех своих сил. Он закричал:
– Отворяй, начальник приехал!
– Какой начальник? – спросил голос.
– Его превосходительство Ди, новый судья Ланьфана. Отворяй скорее, тупица!
Оконце со стуком захлопнулось. Ма Жун подъехал к Цзяо Даю и спросил:
– Почему заминка?
– Ленивые псы заснули! – презрительно выкрикнул Цзяо Дай, не прекращая стучать мечом о железо.
Тут загремели цепи, и тяжелые створки наконец приоткрылись на несколько чи.
Цзяо Дай ворвался в образовавшуюся щель на коне, чуть не затоптав копытами двух неряшливо одетых солдат, на голове у которых позвякивали заржавелые шлемы.