Вернувшись назад, он зашел в скромную зеленую лавку. Купив унцию маринованных орехов, он вежливо осведомился о состоянии дел.
Торговец вытер руки о фартук.
– В этой стороне нельзя рассчитывать на большие прибыла – сказал он, – но я не жалуюсь на судьбу! Жена моя и я в добром здравии, что позволяет нам работать с утра до вечера и каждый день видеть на столе миску рисовой каши с овощами из нашей лавки. Раз в неделю мы добавляем к ней кусочек свинины. Чего еще нужно, чтобы быть счастливым?
– Однако у вас должно быть достаточно хороших покупателей, – заметил Тао Ган. – Совсем рядом я видел великолепное здание!
– Действительно. Но мне не везет. Из двух окрестных богатых домов один уже многие годы пустует, а во втором живут чужаки. Выходцы из Кантона, и я не верю, что они сами понимают свою странную речь! У господина Линя есть земля в северо-западном предместье, вдоль канала, и каждую неделю его арендатор привозит ему целую тележку овощей. Так что он и вэня не оставляет в моей лавке!
– Действительно, это неудачно! – заметил помощник судьи Ди. – Я некоторое время жил в Кантоне и заметил, что кантонцы в большинстве довольно общительны. Думаю, что слуги этого господина Линя заходят к вам поболтать?
– Ни разу ни одного из них не видел! – с отвращением произнес зеленщик. – Эти люди ни у кого не бывают. Честное слово, они считают себя людьми другой породы, чем остальные смертные! Однако обитатели севера империи им ни в чем не уступят. Но почему все это вас интересует?
– Сказать правду, – ответил Тао Ган, – я по профессии умелый реставратор картин на шелке. И я думал, не найдется ли в столь богатом и столь удаленном от центра доме свитков картин, нуждающихся в реставрации?
– Мой друг, вы можете это выкинуть из головы! Бродячие ремесленники и коробейники никогда не переступают порога этого дома.
Но Тао Гана было нелегко обескуражить. Едва завернув за угол, он достал из рукава свою хитрую сумочку. И так расположил бамбуковые палочки, что она стала выглядеть, словно в ней находились баночки с клеем и кисти профессионального реставратора. Поднявшись по ступеням к дверям Линь Фана, он изо всех сил постучал. Через мгновение раскрылся глазок, и за деревянной решеткой показалось нахмуренное лицо.
– Я опытный реставратор картин, научившийся ремеслу в Кантоне. Нет ли у вас чего-нибудь, что следует привести в порядок?
При звуке родной речи лицо привратника просветлело, и он открыл тяжелую дверь.
– Приятель, думаю, что нет. Но раз уж ты говоришь на порядочном языке, пойду справлюсь. А ты подожди ответа в моем закутке.