Девушка испуганно вздрогнула.
— Разве в «Межпланетных крыльях» тебе мало платят?
— Похоже, она желала подработать!
— Тогда тебе надо было купить разрешение, милочка, — сказала женщина в золотых сандалиях и платье из лилового шелка.
— В городах с такими делами строго, — заметила другая.
— Слишком строго!
— Зато так твои права будут защищены, — убеждала третья женщина.
— Нам пришлось заплатить, и тебе придется, милочка.
— Ну и наглая ты сучка! — возмущалась еще одна женщина.
— Теперь получишь то, что заслужила, — злорадствовали другие.
— Правильно!
— Она лгунья!
— Я не проститутка! — кричала стюардесса.
— А как же она попалась? — полюбопытствовал мужчина в толпе.
— Этот господин, — офицер указал на Туво Авзония, — приехал на свою квартиру и обнаружил, что она самовольно заняла помещение. По-видимому, ее последний клиент оставил ее обнаженной, прикованной к кольцу для рабов.
— И поделом! — засмеялись мужчины.
— Я не проститутка, — захлебываясь слезами, протестовала стюардесса.
— Должно быть, она из бедной семьи, — поморщилась одна из женщин.
— Еще бы, если нет денег даже на разрешение!
— Видно, она недостаточно старалась угодить своему клиенту, — объяснил офицер.
— Если хочешь быть спесивой и наглой, заведи себе разрешение, милочка, — злорадно советовала женщина.
— Похоже, — засмеялся кто-то, — вскоре ей придется как следует угождать мужчинам.
— Всем мужчинам! — добавил другой.
Женщина заплакала и умоляюще взглянула на Туво Авзония.
— Скажите же им правду! — просила она.
— Я никогда в жизни не видел вас, — отрезал Туво Авзоний.
— Скажите правду!
— Я уже сказал.
— Он лжет! — крикнула стюардесса.
— Молчи, шлюха, — приказал один из офицеров и угрожающе замахнулся.
— Она могла придумать басню получше, — заметил кто-то из мужчин. — По одной одежде этого господина ясно, что он из «одинаковых».
— Бедный парень!
— Должно быть, он даже не знает, что делать с женщиной!
В толпе сдержанно захихикали.
Эти слова рассердили Туво Авзония — он гордился своей принадлежностью к «одинаковым». Однако высокомерие этих людей иногда оказывало им плохую услугу, «их даже считали сумасшедшими. Это слегка раздражало. Но самое важное, Туво Авзоний уже не был так уверен в своей „одинаковости“, как вчера вечером. А что, если быть „одинаковым“ — не самое лучшее в жизни? Что, если действительно существуют два совершенно разных пола? Он не забыл, как выглядела женщина у его ног, закутанная в алый шелк. Такое нелегко забыть. Иногда Туво Авзоний представлял себе, что значит быть мужчиной, но поспешно отгонял от себя эти чудовищно непристойные мысли. Однако до сих пор ему не случалось видеть женщину в алом шелке у своих ног. Такую женщину, да и других, наверное, трудно забыть сразу.