— Аброгастес очень опасен для Империи, — произнес он.
— Аброгастес — повелитель дризриаков, — кивнул Отто. — Это самое многочисленное и опасное племя народа алеманнов.
Всего в народе было одиннадцать племен.
— Я боюсь, — сказал Юлиан, — что он может создать союз варварских народов.
— Это не так просто, — возразил Отто. — Между ними всегда есть соперничество и вражда, подозрительность и зависть.
Империю тоже раздирала вражда.
— Империя может победить простых варваров, — сказал Отто.
— Империя уже не та, какой была прежде, — вздохнул Юлиан.
— У Империи тысячи кораблей, она способна уничтожать планеты.
— А варварских народов — несколько сотен, — заметил Юлиан.
— Я не могу вообразить себе падение Империи, — покачал головой Отто.
— Да, ее падение означало бы крах цивилизации, — вздохнул Юлиан.
— Нам нечего бояться.
— Аброгастес — твой враг? — вдруг спросил Юлиан.
— Да.
— Я прослежу, чтобы у вольфангов появилось оружие, способное уничтожать корабли на орбите, — пообещал Юлиан.
— Мы будем тебе очень благодарны, — ответил Отто.
— Ты хочешь служить Империи?
— Это право надо заслужить.
— У нас много врагов, — вздохнул Юлиан, и Отто согласно кивнул. — Аброгастес — наш самый страшный враг. Я опасаюсь его сильнее всех.
— Почему?
— Не такая уж большая власть сейчас у него в руках, — сказал Юлиан, — не слишком много кораблей или воинов, но есть нечто страшное, что хуже всего.
— Что же? — изумленно спросил Отто.
— Он подобен акуле, способной учуять каплю крови в океане или малейший всплеск воды.
— Не понимаю.
— Он чует гниение там, где другие ощущают лишь неподвижность, — объяснил Юлиан, — видит слабость там, где другим чудится сила. Он мудрый завоеватель.
— Конечно, — кивнул Отто.
— Он не лишен воображения — он может принять новую реальность, установить новые порядки, образ жизни. Он тщеславен, но терпелив и жесток.
— Но сейчас он слаб, — заметил Отто, — и нам нечего опасаться.
— По крайней мере, Ортог мертв, — сказал Юлиан.
— Нет, — возразил Отто.
— Нет? — изумился Юлиан.
— Разве ты не заметил, куда вошел нож? Под сердце, сбоку. О таких ударах нам говорили в школе Палендия. Он считал, что гладиатору полезно знать анатомию.
— Так вот почему ты накрыл его плащом! — догадался Юлиан.
— Да, на случай, если он начнет подавать признаки жизни. Под плащом они будут менее заметны.
— И потому писец с оруженосцем отвернулись, встретившись с нами на тропе?
— Конечно.
— Значит, Ортог жив?
— Рана была не смертельна, но опасна, так что сейчас он может уже быть мертвым, — размышлял Отто.
— Аброгастес знал, каким был удар?
— Думаю, да.