— Хорошо. А какие гарантии, что ты сделаешь меня бессмертным, если я выполню то, о чем ты просишь? — спросил Путеводец.
«Постой, — подумала Оливия. — При всех своих недостатках Безымянный никогда не думал об Элии как о своей служанке. Он всегда говорил о ней только как об Элии. Единственным существом, которое называло Элию прислужницей был…»
— Я сделаю тебя бессмертным до того, как пошлю за Акабаром Бель Акашем, — сказал Ксаран. «Моандер!» — вспомнила Оливия.
— Путеводец! — с тревогой прошептала хафлинг. Положив тяжелую руку на голову Оливии, дав ей понять, что лучше помолчать, Путеводец вновь обратился к бихолдеру.
— А почему ты уверен, что я вернусь с Акабаром? — спросил он.
— Есть способ обеспечить твою честность, — загадочно сказал Ксаран.
— Путеводец! — громче повторила Оливия, потянув его за рукав.
— Не волнуйся, — торопливо шепнул ей Путеводец, затем опять повернулся к Ксарану:
— Я не уйду без моей спутницы. Она слишком полезна мне, чтобы оставлять на попечение твоих… войск.
— Поверь мне, у меня в мыслях не было ничего такого… жестокого. Возьми это, — сказал Ксаран. Он высунул язык, на конце которого был зеленый покрытый шипами шарик, размером и формой напоминающий репейник.
Путеводец взял репейник. Он был покрыт липким веществом, но концах иголок были маленькие крючки.
— Что это? — спросил бард.
— Твое бессмертие, — ответил Ксаран.
Оливия ущипнула Путеводца за ногу. Бард посмотрел на нее.
— Извини, Ксаран. Я должен переговорить с моим компаньоном.
— Ее интересует подобная сделка? — спросил Ксаран, повернув несколько глаз в сторону хафлинга.
— Нет, спасибо, — ответила Оливия. — Жизнь была бы слишком скучна, если бы не постоянный страх смерти, — напыщенно сказала она, — Я только хочу напомнить кое о чем Путеводцу.
Бард наклонился над хафлингом.
— Оливия, все под моим контролем, — прошептал он. — Пожалуйста, доверься мне.
— Он назвал Элию служанкой, — прошипела Оливия.
— Ну?
— Так Моандер называл ее, помнишь? — тихо сказала Оливия.
— Оливия, у тебя мания преследования, — сказал Путеводец.
— Моандер использовал отростки, чтобы управлять Акабаром, — напомнила ему хафлинг, пытаясь говорить как можно тише, чтобы ее нельзя было подслушать. — Они заставляли его ходить, говорить и творить заклинания против его воли. У Кайр был цветок в волосах, у Ксарана мох на голове. Какой уважающий себя бихолдер станет носить мох на своей голове? — спросила она.
Путеводец нахмурился, но когда вновь посмотрел на Ксарана, он не мог прогнать слова Оливии.
Он кинул репейник на подушки под Ксараном и вытер о тунику оставшееся на руках клейкое вещество.