Неловко потоптавшись, он повернулся к Волохову.
– Павел, мне очень неловко, – замявшись, он опустил глаза.
– Ну, говори, не томи.
– Я не могу никому показывать, какие травы собираю.
– Понял, – проворчал Волохов, – а я-то надеялся все твои секреты выведать. Ладно, собирай свою травку. Насушим, забьем косячок! Эх, раскумаримся!
– Вы все шутите, Павел, – неуверенно сказал Иван.
– Иначе давно бы утопился, – сказал Волохов. А что, подумал он, надо бы как-нибудь попробовать.
Иван побрел по опушке, оставляя след в росистой траве. От земли кое-где поднимался клочковатый туман. Все явственнее проступал в сером утреннем свет подлесок. Волохов поднялся на ноги и, потянувшись, пошел следом за Иваном. Тонкая фигурка паренька беззвучно скользила в предрассветных сумерках. Иногда он нагибался, разглядывая что-то, иногда вставал на колени, пропадая в тумане, и выкапывал из земли корешки.
Пискнула какая-то мелкая пичуга, как бы пробуя голос, и весь лес вдруг ожил, словно оркестр по сигналу невидимого дирижера. Разом загомонили птицы, застучал дятел, кто-то зашуршал в подлеске. Роса еще лежала на траве, дожидаясь, когда солнце выпьет ее, но туман уже поднимался от земли, распадаясь исчезающими нитями. Вставая из-за леса, солнце осветило поле, отбрасывая тень деревьев на покрытую разноцветьем землю. День, похоже, обещал быть теплым. В небе плавали редкие розовые облака. Иван то исчезал, то появлялся между деревьев, торопясь собрать травы до того, как пропадет роса.
Зачем ему травы, думал Волохов, ладно, был бы знахарь или травник. И ведь знает, когда и где собирать. А-а, не мое это дело. Захочет – расскажет, нет – не очень-то и хотелось. Он подобрал суковатую палку и побрел, приподнимая низкие ветки молоденьких елок, – на рынке уже торговали грибами. Может, и нам повезет, подумал Волохов. Грибы тоже постная епища.
Через час Иван объявил, что можно возвращаться в город. Полотняная сумка была набита так, что не закрывалась. Мальчишка выглядел усталым, но довольным. Пока ждали электричку, усталость и бессонная ночь дали себя знать. Иван, прислонившись к стенду с расписанием поездов, чуть не заснул стоя. В электричке он обнял руками сумку, жалобно посмотрел на Волохова, будто спрашивая разрешения, и заснул, уронив на грудь голову.
Яблоки были румяные, словно на картинке. Надо было только протянуть руку, сорвать и укусить, и плоды брызнут сладкой влагой, утолят голод и жажду… Но чем дальше она старалась вытянуть руку, тем дальше отодвигались ветви. Это было очень обидно, и Светка заплакала и проснулась.