– Ну, это из милиции, наверное.
– Нет, – не согласилась бабка, – это до того еще, как убиенного нашли, стало быть.
– Да-а, – протянул Волохов, – и что, не поймали никого? Небось, ночью убили-то?
– Ну, как ночью. Под вечер. А суббота была, народу мало. Нашли его не сразу – его в кусты оттащили. Круг трамвайный возле «Смены» знаешь? Вот там под аркой и убили.
– Это какая же «Смена», в Тушино, что ли?
– Какое Тушино, милый, – бабка всплеснула руками, – да ты совсем пьяный, что ли? Вон, вдоль дома пойти, светофор пройдешь – и слева магазин этот детский. «Смена» называется.
Волохов скормил нищенкам еще пару десяток, напомнил про грехи и пошел в указанном направлении. Он не представлял, что хочет там найти, просто понял, что должен побывать на этом месте. Едва перейдя улицу, он почувствовал след . Вряд ли Волохов смог бы объяснить, что это такое. Просто некое концентрированное воздействие на все органы чувств сразу. Остатки запаха, перебившие запахи нагретого асфальта и спешащей толпы. Звон в ушах, вклинившийся в обычный звуковой фон многолюдной улицы. Ощущение обнаженности нервов на всей коже. Возникшее предчувствие беды, кошмара, который ты не в силах ни предотвратить, ни игнорировать. След был настолько явным, что Волохов огляделся вокруг, хотя знал, что кроме него никто не чувствует ничего необычного. Усиливаясь, след вывел его под арку, где нашли убитого священника. Здесь смрад стал нестерпимым, звон перешел в низкий рев, мешающий воспринимать окружающие звуки. Волохов, стиснув зубы, прислонился к стене. Каждое движение, каждое касание тела одеждой вызывало ощущение пореза. Зрение болезненно обострилось, каждая трещинка в асфальте стала ущельем, каждый блик света бил по глазам с силой зенитного прожектора.
– Это тебе не самогон хлестать, – прошептал он, сползая по стене на землю, – изнежился, сукин сын, очеловечился.
Женщина с детской коляской, вошедшая под арку, приняв его то ли за пьяного, то ли за припадочного, прибавила шагу, торопясь пройти мимо.
Упираясь в стену спиной и ладонями, Волохов поднялся на ноги. Сделал шаг, его шатнуло в сторону, ноги не держали. Но здесь след не кончался. Он вел во двор дома, через пешеходную дорожку в густые нестриженые кусты. Держась за стену, Волохов сделал несколько шагов, переступил через низкий металлический забор и, не удержавшись на ногах, рухнул на колени в некошеную траву. Рвотные позывы сотрясали тело. Он протянул руку и раздвинул ветки кустов. Туча черных и зеленых мух взвилась от его движения. Сглатывая слюну, чтобы не вывернуло наизнанку, он подался вперед. На земле, облепленные муравьями, лежали почерневшие пальцы отца Василия.