– Что-то новое есть? – спросил он.
Волохов пожал плечами. Его совсем разморило, хотелось лечь в фонтанчик возле здания филиала и заснуть.
– Обживаюсь. Вы же квартиру не предоставили. Есть кое-какие зацепки,
но говорить о них пока рано.
– А что по поводу отца Василия?
– На днях я хочу встретиться с людьми, которые пригласили его провести обряд отпевания. Кроме того, у него дома много трудов католических и протестантских теологов. Джойса, Гамельманна, Бодена, Вира, Шпренгера Теологи XV-XVI веков, изучавшие сношения человека с дъяволом, природу демонов, происхождение их и т.п.… Судя по закладкам, он изучал демонологию. И еще вот, посмотрите, – Волохов достал из кармана конверт, взятый из потайного ящика в столе у священника.
Александр Ярославович открыл конверт, заглянул в него и укоризненно посмотрел на Волохова.
– Как же так?
– Виноват, – опустил голову тот, – не думал я, что сейчас пользуются такими приемами.
– Хоть что-то прочитать успел?
Волохов по памяти пересказал несколько слов, которые прочитал до того, как письмо рассыпалось в прах.
– Да-а, – протянул Александр Ярославович.
– Вы на марки взгляните.
– А что глядеть. Не знаю, из резиденции Папы или нет, но, во всяком случае, письмо из Ватикана. Возможно, письмо – предупреждение. Я ожидал чего-нибудь подобного. Эх ты!
– Ладно вам, Александр Ярославович, я и так себя съел уже по этому поводу, – Волохов вяло махнул рукой, – позвольте, – он даже остановился, словно только сейчас до него дошли последние слова собеседника, – что значит, вы ожидали чего-то подобного?
– Наши доморощенные сатанисты еще не вышли на такой уровень, чтобы вызвать к жизни существо, след которого ты обнаружил. Гонения на церковь в период советской власти сыграли здесь, как ни странно, положительную роль. Все, что касалось бога или дьявола, отрицалось, замалчивалось и преследовалось. Западные церкви ушли от нас в плане исследования как демонологии, так и божественного начала далеко вперед. Не знаю, хорошо это или плохо.
Александр Ярославович протянул Волохову свернутую газету.
– Почитай. Недельной давности. Там внизу маленькая статья про убийство диггера. По-моему, это подтверждает мою теорию.
– Какую теорию?
– Я подожду, пока ты сам придешь к тем же выводам.
Волохов развернул газету и на ходу стал читать заметку, приноравливаясь к неторопливой поступи собеседника. Александр Ярославович шел вдоль стендов, останавливаясь ненадолго возле картин, разглядывал и, не проявляя интереса, шел дальше.
– Вот, скажи мне, Павел, такая усредненность живописи, повторяемость сюжетов, это что, боязнь приподняться над толпой или просто лень придумать что-то свое?